Удельный князь

Выйдя на Онего, вздохнул с облегчением. Дошли! В первые дни декабря вдарил крепкий мороз и если центральные области озера ещё не промерзли, то вдоль берегов сформировался прочный ледовый панцирь, выдерживающий сани и очистные машины. Хотя именно они и не очень и понадобились на голом льду. В устье Вытерги разбили второй промежуточный лагерь, где на полозья саней набивали ножи, а боковые лыжи заменяли на металлические коньки. Вкупе с парусами получался полноценный буер в грузовом исполнении, позволяющий идти по льду с хорошей скоростью.

Китайский парус имеет массу преимуществ по сравнению с бермудским вооружением, он куда более эффективно работает на попутных ветрах. В отличие от бермудского вооружения, где парусу мешает стоячий такелаж, китайский можно полностью открыть для максимального использования ветра. А острыми курсами нам ходить ни к чему. У саней-буеров лавировочный угол около ста градусов, это конечно немного, но вполне сравнимо с катамаранами. Обычные паруса быстро растягиваются, а китайский служит десятилетиями без всякой потери эффективности. Управление осуществляется с корпуса саней и необходимости выходить на нос нет. Простота управления парусом снижает нагрузку как на экипаж, так и на узлы крепления мачт. Легкий вес гика, а также то, что он расположен выше человеческого роста, снижает риск получения травмы поселенцами.

Взятие рифов занимает секунды, требуется лишь потравить фал, подтянуть шкоты и парус сам сложится насколько это нужно. Система проводок шкотов устроена таким образом, что нижние реи паруса просто прижимаются друг к другу. Поселенцы за время пути здорово навострились управляться с бегучим такелажем, так как это действо требовало минимум физических нагрузок.

Главное преимущество паруса в том, что он идеален для штормовых условий Онежского озера, оно ведь соседствует и с Балтикой, и с Белым морем. На этом обширном «перекрестке» сталкиваются и соперничают атлантические и арктические массы воздуха. Относительно теплый и влажный атлантический воздух орошает озеро дождями, приносит ненастье, оттепели, а холодный сухой арктический воздух — жестокие зимние морозы. Столкновение этих разнородных воздушных масс и образует жесткие штормовые ветра.

Так как рифление занимает секунды, всегда можно подобрать нужную площадь паруса, то бишь уменьшать площадь парусности вплоть до десяти процентов и никаких тебе плясок с бубном на носу со спинакер-гиком в качестве оттяжки стакселя, сказка! Не нужны нам сменные паруса, не страшен неконтролируемый поворот фордевинд[i]. Старшины порой ставили у руля полных чайников на попутных курсах и ничего, за день приноравливались. Даже если рулевой косячит, парус без проблем перекидывается на другую сторону без всяких рывков. Джонковый парус по сути своей сути автоматический, то есть не требует работы со шкотами при лавировке.

Короче, никаких сакральных знаний, присущих гоночному бермудскому снаряжению. Всё интуитивно просто и понятно. Ну и ремонт само собой, постоянная головная боль для обычных парусов. Малейшая дырка — весь парус сразу надо снимать и ремонтировать, а руками шить грот доложу вам дело долгое и малоинтересное. А наш парус совсем другое дело! Ему не страшны дырки и разрывы парусины. Порванный парус может эксплуатироваться дальше. Чтобы его отремонтировать достаточно отвязать порванную секцию. Соседние рейки связываются, парус при этом уменьшается в площади, но не теряет своей функциональности. Несмотря на свою «дубовость», парус очень гибок в плане настроек. Две специальные веревки, передняя и задняя «подтяжки» позволяют парусу перемещаться вперед-назад относительно мачты, смещая тем самым центр парусности. Сами же паруса не так просты по сравнению с классикой, широко использующейся сейчас в Китае. Полотнище шили с учетом профиля, что давало больше тяги и возможность идти более острым курсом, а сам парус имел прорези, увеличивающие аэродинамику и лавировочный угол. Площадь парусности всего тридцать квадратов, чего недостаточно чтобы при слабом ветре тянуть сани, но зато помочь лошади тянуть груз самое то, а при сильном ветре и тяговую единицу распрягали и привязывали следом, а то и вовсе на сани «закидывали».

Помимо снегоходов, дюжины модулей переделанных под лыжный ход и саней-буеров караван включал четыре лёгких разведочных буера построенных по классической схеме из фанеры и рассчитанных на два-три человека. Большая площадь парусов позволяла им развивать скорость до ста двадцати километров в час. А вот на них как раз ставили бермудские паруса.

Первый отрезок пути в сорок пять кило от устья Вытегры до Рыборецкой бухты, где устроили третий промежуточный лагерь, пересекали по прямой. Далее, до Петрозаводской губы шли на небольшом отдалении от берега, это ещё плюс девяносто километров. При хорошем ветре за два-три часа к любой части берега проехать можно. Однако мы не торопились. По пути устраивали знаки, а ночами зажигали скипидарные фонари. Нет-нет да попадались большие полыньи, и их разведка съедала приличное время, но главное конечно телеграф.