Удержать Кайлера

– Милые татуировки. – Она облизнула губы, разглядывая его руки, покрытые красочными узорами. Скользнув на место рядом с ним, она откинула за плечо светлые волосы, раздевая его глазами. Ресницы склеились от туши, а толстый слой черной подводки размазался, создавая эффект панды. Благодаря фото, которые я нашла в сети, я знала, что в свое время Стэйси была красоткой, и почувствовала внезапный укол жалости. На ее пальце не было кольца, и если внешний вид мог о чем-то рассказать, так о том, что жизнь ее потрепала. На самом деле она не такая уж старая, и это довольно печально.

Другая официантка ухмыльнулась жалким попыткам Стэйси флиртовать.

– Нам два кофе и два маффина, – сказал Кэйвен, игнорируя многозначительный взгляд Стэйси. – Вы что-нибудь хотите, Стэйси?

– Как насчет тебя? – ответила она, вызывающе подмигнув.

– Боюсь, что я вне меню. – Кэйвен мрачно поджал губы, пока я пыталась подавить смешок.

Она надулась.

– Я буду кофе, Шэлл.

Я достала свою папку и вынула блокнот и ручку.

– Как объяснила по телефону, я пишу статью для школьного журнала о классе выпуска 1998 года. Мы хотим разобраться, какой была жизнь Мемориальной старшей школы в те годы, какие у вас были планы после выпуска, достигли ли вы своих целей и так далее. – Я специально не поднимала глаз. Сомневаюсь, что работа в грязной закусочной – вершина ее стремлений.

Стэйси оказалась весьма болтливой, и мне оставалось лишь время от времени задавать вопросы, чтобы поддерживать течение беседы. Шэлл принесла наш кофе и маффины, пока я пыталась направить беседу в нужное русло.

– Вау, это здорово, Стэйси, – сказала я, когда мне наконец удалось вставить слово. – Вы дали мне тонну богатого материала. Я надеялась, что возможно, вы расскажете о некоторых других девочках, с которыми дружили в то время. Возможно, кто-то из них тоже захочет поговорить со мной.

Она сделала глоток уже остывшего кофе.

– Вэнди Мур – единственная, с кем я до сих пор общаюсь, но наше общение носит случайный характер.

Джекпот.

Я постаралась скрыть свое волнение от того факта, что мать Пэйтон и Эддисон – единственная, с кем общается Стэйси.

– О, я, кажется, ее знаю. Это мать Пэйтон, верно?

Ее брови сдвинулись.

– Это темноволосая дочь? Я все время путаюсь. У этой женщины детей больше, чем у меня горячих обедов. – Она запрокинула голову, загоготав над своей шуткой.

Я изобразила безразличие.

– Я думала, что Пэйтон – ее единственный ребенок.

– Черт, нет, – рассмеялась она, коротко оглянувшись через плечо, прежде чем облокотиться на край стола. – Возможно, мне бы не стоило этого говорить, но ты же ищешь реальные жизненные истории, верно?

Я с энтузиазмом кивнула.

– В городе Вэнди годами была известна как «четверо от четверых», – хохотнула Стэйси. – Из-за того, что у нее было четверо детей от четырех разных отцов, – добавила она в качестве объяснения.

Позволив глазам широко распахнуться, я облокотилась локтями на стол и наклонилась к ней.

– Звучит интересно.

– Когда она забеременела в пятнадцать, в школе был большой скандал.

– Господи, так рано! – сказала я, подыгрывая, пока производила в голове вычисления. Это не Эддисон, даты не сходились.

– Ага. Мать заставила ее отдать ребенка на усыновление, и Вэнди не говорила ни единой живой душе, кто отец, потому что тогда его бы посадили за то, что обрюхатил несовершеннолетнюю.

Я решила пойти на риск. Закусочная начала наполняться посетителями, я чувствовала, что наше время на исходе.

– Могу я поделиться с вами секретом? – заговорщицки прошептала я. Она кивнула. – Я слышала, что двоюродная сестра Пэйтон на самом деле – родная. Как вы думаете, это правда?

Кэйвен предостерегающе посмотрел на меня, но я предпочла не заметить.

Она еще раз быстро огляделась вокруг.

– О, это действительно правда. Это еще один большой скандал в городе. Британни, другой дочери Вэнди, было всего три, и Пэйтон едва появилась на свет, когда она снова забеременела, на этот раз от мужа своей сестры. Сейчас мало кто знает, что это правда. Об этом сплетничали по всему городу, но они не подтверждали и не опровергали слухи, и в итоге удалось это скрыть. Николь – официальная мать Эддисон, – она пальцами изобразила кавычки, – притворилась, что беременна в то же время, поэтому, когда она вернулась домой с дочерью, никто не посчитал это странным. Вэнди сказала, что она не смогла бы справиться еще с одним ребенком, поэтому отдала его на усыновление. Просто она никогда не упоминала о том, что усыновителями были ее сестра с мужем. Николь не могла иметь детей, поэтому, полагаю, с радостью приняла незаконного ребенка своего мужа как родного.

– Вау. Вот это история. Не могу поверить, что Вэнди могла так поступить с собственной сестрой.

Стэйси потерла руки, ее глаза блестели от восторга. Я с трудом сдерживала отвращение, отрекшись от прежнего сочувствия. Любой, кто так злобно распространял слухи, не заслуживал жалости. Не то чтобы я чрезмерно возражала в конкретном случае. Она оказалась золотой жилой, и мне без труда удалось получить от нее нужную информацию.