Удержать любой ценой (ЛП)

Продолжаю выхаживать и смотреть на лифт. Каждый раз, когда он движется, мне кажется, что моё сердце сейчас выпрыгнет из горла. Мне приходится обходиться кофеином и адреналином, поскольку я не могу заснуть без неё в нашей постели. Не могу расслабиться, зная, что она где-то там, и ей может быть тяжело, или страшно, или она сейчас при смерти.

Когда мои нервы сдают, и больше не могу выносить тишину, я собираю свою пятерку. По крайней мере, тех, кто сейчас может приступить к делу. Кай, Иван, Михаил и Алексей. Обычно я освобождаю Алексея, чтобы он оставался рядом со своим пострадавшим близнецом, но я не могу его отпустить, пока не узнаю, что мой ангел возвращается ко мне.

Кругами расхаживаю вокруг них по командному пункту, словно акула в поисках жертвы.

— Прошло двадцать четыре часа. Почему у нас нет ответов? Что насчёт чипа?

Кай по обыкновению говорит первым. Даже сейчас, в разгар нынешней ситуации, его костюм выглажен, а тёмные волосы безупречны. Чёрт, даже его загорелая кожа светится в освещении командного пункта.

— Наши патрули круглосуточно ведут её поиски. Наши связи в полиции тоже подключены к поискам. Все делают всё возможное. А датчик в чипе был каким-то образом отключен.

Его невысказанные слова гулко отдаются в комнате. Настолько гулко, что я ожидаю, что кто-нибудь из них скажет слова, которые они прокручивают в своих головах, вслух.

— Покажите кадры ещё раз, — приказываю я, не давая им шанса произнести то, что они думают.

Михаил ближе всего стоит к пульту и включает кадры, которые все мы уже смотрели, по меньшей мере, дюжину раз. На фотографиях она выглядит как обычно. Когда я смотрю на изображение Валентины на экране, у меня в груди всё обрывается. Мои пальцы дрожат от необходимости прикоснуться к ней, взять её, вернуть моего ангела в свои объятия и никогда больше не отпускать.

Словно предвидя мой следующий приказ, Михаил загружает все имеющиеся у нас кадры того, как она уходит. Они по-прежнему такие же, сколько бы раз я их ни смотрел. Валентина выходит с сумкой в руках настолько уверенно, что, когда я впервые это увидел, подумал, что она вернётся. Я бы наказал моего ангела, но потом мы бы двинулись дальше. Но с тех пор прошло слишком много времени, чтобы полагать, что она вернётся, уж точно не по собственному желанию. Если бы Валентина знала, о каких наказаниях я думаю, она бы никогда не вернулась.

Конечно, это если она сама решила сбежать. Кадры, на первый взгляд, приводят к такому выводу, но я не могу сопоставить женщину, которая лежала в моих объятиях прошлой ночью, с женщиной, которая с такой легкостью ушла от меня, от нас. Либо кто-то пришёл за ней, что невозможно, поскольку доступ в мой пентхаус строго ограничен, либо она действительно ушла.

Эти мысли прокручиваются в моём сознании вновь и вновь, словно повторяющиеся кадры. Она ушла от меня. Она ушла от меня. Она ушла от меня.

— Нет! — кричу я.

Все взгляды прикованы ко мне и прочь от экрана. Ни у кого не хватает духу сказать, как глубоко меня уносит в пропасть с её уходом. Воспоминания о ней – единственное, что сейчас удерживает меня от потери рассудка, а желание наказать того, кто забрал её, – мой единственный стимул к жизни.

Я устал от того, как они все на меня смотрят, поэтому выхожу из командного пункта и направляюсь в сторону нашей спальни в надежде найти там какую-нибудь зацепку. Она взяла с собой некоторые свои вещи... кое-какую одежду и несколько украшений, я полагаю. Я купил ей так много всего в последние несколько месяцев, что не могу быть уверен в этом наверняка.

Если Валентина взяла украшения, ей нужны деньги. Но зачем? У нас есть деньги, и она знает, что ради её счастья я не остановлюсь ни перед чем. Так зачем тогда ей собирать сумку, брать свою одежду, украшения и уходить?

Почему она решила уйти, если только кто-то не сказал или сделал что-то, что заставило её думать, что это её единственный выбор?

Хожу кругами по спальне, не сводя глаз с кровати, боясь разрушить её в порыве гнева.

У Валентины нет оснований уходить от меня. Только если она не узнала о...

Нет. Она не может знать, поскольку единственный, кто знает о ночи, когда я спас её, это Кай. И Кай никогда меня не предаст.

Но сомнения легко подкрадываются следом за нитями ярости, гнева, её возможного предательства. Я просил Валентину лишь об одном – никогда не оставлять меня. Просил никогда не уходить от меня, как это сделала моя мать много лет назад.

Если бы мой ангел любила меня, то не сделала бы этого. Нет.

Возвращаюсь к тому, что кто-то забрал её. Очевидно, Валентину выманили из здания с помощью какой-то угрозы.

Возвращаюсь в командный пункт; все ушли, кроме Кая, который вновь изучает все доступные нам кадры. На снимках она спокойно спускается по лестнице, затем проходит через фойе. Она говорит с охранниками, а затем выходит из здания. Уличные камеры показывают, что она идёт на восток, но потом мы теряем Вэл, когда она сворачивает за угол. С тех пор у меня не было никаких наводок на неё и никаких сообщений о том, что кто-то её видел.