Наконец Пола замолчала, чтобы перевести дух. По тому, как расслабились мышцы ее лица, по ставшей менее напряженной позе и по облегчению, мелькнувшему в ее удивительно голубых глазах, он сразу почувствовал, что мучившее ее беспокойство пошло на убыль.
– Вот, пожалуй, и все, – заявила она с несколько неуверенной улыбкой. – По-моему, я ничего не упустила.
Джон кивнул, по-прежнему не сводя с нее глаз. Он отметил, что она полностью владеет собой и достаточно спокойна, чтобы принять то, что он собирался ей сказать. Он откашлялся.
– Не хочу пугать вас, и это только предположение, но, возможно, вам следует отдать детей под судебную опеку.
Несмотря на свое удивление, Пола ответила довольно спокойно.
– О, Джон, не слишком ли решительный шаг вы предлагаете? И он может повлечь за собой еще большие неприятности. По сути, я тем самым объявлю Джиму войну.
Джон, давно уже втайне от всех невзлюбивший Джима Фарли, сплел пальцы и поднес руки к лицу. Он снова с задумчивым видом посмотрел на Полу.
– Исходя из сказанного вами, у меня сложилось такое впечатление, что Джим фактически пригрозил вам вывезти детей из страны, точнее, увезти их в Канаду, если вы не поступите, как хочет он. Ведь верно?
– Да, – призналась Пола.
– Находящиеся под судебной опекой дети не могут быть вывезены из страны проживания одним из родителей, находящимся в состоянии эмоционального стресса.
– Да, Джон, я понимаю. Но Джим надеется, что я передумаю насчет развода. Он не собирается неожиданно примчаться, схватить детей и улететь в Торонто. Сперва он обязательно попытается выяснить мои намерения. Кроме того, сейчас он в Шамони.
– А вы, Пола, через пару дней отправляетесь в Штаты. Он знает о ваших планах и легко может попробовать что-нибудь предпринять за время вашего отъезда. Все-таки из Женевы сюда всего несколько часов лету.
– Я уверена, что он не станет… – Пола вдруг запнулась, внимательно глядя на адвоката. – По выражению вашего лица я вижу, что вы явно допускаете обратное.
– Такая возможность существует. – Джон встал, прошелся по гостиной, налил себе еще один «мартини» из графина на передвижном столике, потом обернулся и извиняющимся тоном заметил: – Простите, я не спросил, хотите ли вы еще выпить.
– Нет, спасибо.
Джон вернулся на место и продолжил:
– Я хочу напрямую задать вам очень важный вопрос и попросил бы хорошенько подумать, прежде чем ответить.
Она кивнула.
– Вы считаете Джима абсолютно здоровым умственно?
Не колеблясь ни секунды, Пола сказала:
– О, да, Джон. Я понимаю, он лежал в больнице очень долго после своего нервного срыва, но сейчас он полностью выздоровел. Его поведение совершенно нормально. – Она грустно улыбнулась. – Если, конечно, можно назвать нормальным его отношение ко мне. Он упрям до невозможности, но он всегда был такой. Он закрывает глаза на реальность. Как я уже говорила, Джим убежден, что наши проблемы – всего лишь плод моего воображения. Однако снова вынуждена повторить – я не считаю его нездоровым. Сейчас он очень нервничает, но не более того.
– Очень хорошо, я принимаю вашу оценку и также понимаю ваше нежелание предпринимать такие шаги, которые разозлят его. Однако я предложил бы вам поговорить с Дэзи, прояснить для нее ситуацию. Если Джим неожиданно покинет Шамони, она должна незамедлительно связаться со мной.
– О нет, только не мама, – воскликнула Пола – Я бы предпочла не беспокоить ее. Я никогда не говорила ей правды, да, честно говоря, вообще никому. Вообще-то я несколько раз за последнее время беседовала с Эмили и с отцом, и они знают, как плохо складываются дела в нашей семье. Между прочим, Эмили и Уинстон давно уже уговаривали меня развестись. Дело в том, что… Эмили и Уинстон послезавтра едут в Шамони. Они проведут там две недели. Я поговорю с ней перед отъездом, объясню все и попрошу позвонить вам в случае чего.
Лицо Джона посветлело.
– Отлично, отлично. Эмили умна и рассудительна. Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что она находится рядом с ним. Как говаривала ваша бабушка, «мимо Эмили муха не пролетит». Поэтому и ввиду вашего нежелания я отказываюсь от мысли отдать ваших близнецов под судебную опеку. – Он мило улыбнулся ей. – Сейчас я подумал, вы можете решить, что у меня мании преследования, но это не так. Просто я осторожен и отлично знаю, что часто мудрость состоит в том, чтобы принять меры предосторожности, и тем самым отвести беду. – Он наклонился вперед. – Вот почему я первым делом сделал то предложение. Также мне бросилось в глаза ваше беспокойство за детей. Иначе вы не привезли бы их вчера в Лондон.