Удержать мечту

– Что я. Я активно молчал. Мне в ваши дела лезть ни к чему.

– Нет у нас с ней никаких дел, – отбрил Кирилл.

– Тебе виднее, – зевнул Марк и, неохотно поднявшись с постели, стал ее разбирать.

5

В 9 «Б» шел урок физики. Кошка объясняла новый материал:

– Положение точки на плоскости определяется двумя координатами.

Кошка обернулась к доске и принялась рисовать график. Мел скрипел и крошился под уверенным нажимом ее руки. А вот график получался просто загляденье – ровненький, будто по линейке начерченный. Лиза даже перестала конспектировать, любуясь им, но потом опомнилась и быстро перерисовала его в тетрадь. Кошка она такая, она может в конце урока взять на проверку пару-тройку классных работ и влепить за них отметку в. журнал. А кому охота начинать четверть с пары?

Кошка на миг оторвалась от доски, обвела взглядом класс и, удостоверившись, что все в пределах нормы, снова принялась рассказывать о положении тел в пространстве.

– Например, у точки А координаты такие: х=3, у=4; координаты точки В: х=2, у=15.

И наконец, если тело, точка, может двигаться не вдоль определенной прямой и не в определенной плоскости, а в пространстве, как самолет в воздухе, то через выбранную на теле отсчета точку, начало координат, – поясняла Кошка, – проводят три взаимно перпендикулярные оси координат: ОХ, ОУ, ОZ.

Когда ничего не подозревающая Кошка пришлась рисовать второй график, Туся шепотом произнесла:

– Надо же, слово в слово по учебнику. Хоть бы в примере «самолет» на «муху» заменила.

Лиза в недоумении обернулась к подруге. Оказывается, пока она вникала в новый материал, Туся занималась тем, что проверяла знания физички, сверяя их с учебником. И придумала же такое – муха!

Крылова, напиши хоть название темы, а то может случиться страшное, – посоветовала Лиза строго, заметив абсолютно чистый лист в Тусиной тетради.

- Пусть. Хуже чем есть – не будет.

Подруга была не в духе. Она вчера проводила Толика вместе с его баскетбольной командой. Сел Толик в поезд, помахал ей ручкой на прощание и уехал в Сочи на целый месяц, а то и больше. Лиза украдкой посмотрела на Тусю: глаза опухшие, никакая косметика не скроет следы слез.

«Сегодня нельзя оставлять ее одну, потому что когда человеку плохо, нужно, чтобы рядом с ним кто-то был», – подумала она и вздрогнула от голоса Людмилы Сергеевны.

– Запишите домашнее задание. Крылова, Серова, Волков и Малышева, – тетради мне на стол. – Все! Приехали! – вздохнула Туся.

– А я тебя предупреждала.

На лице подруги застыло убитое выражение: двойка обеспечена. И тут Лизу осенило. Ее же тетрадка еще не подписана! Она быстро подсунула ее Тусе, предусмотрительно сняв обложку.

– Пиши: Крылова Наталья, ученица 9 «Б». Туся мгновенно сбросила с себя тоскливое оцепенение. Она благодарно улыбнулась Лизе и схватилась за ручку.

– Здорово получилось, – ликовала она на перемене. – И волки сыты, и овцы целы.

– Здорово. Только ты, овечка, уж будь любезна, к следующему уроку физики перепиши мою работу в свою новую тетрадку и не забудь подписать ее моим именем, – напомнила Лиза.

– Будь спок! – пообещала Туся. Это небольшое происшествие, без сомнения, оживило ее. Сделаю так, что Кошка не подкопается. Кстати, мне показалось, что генеральша чем-то расстроена. Протарабанила материал, собралась и исчезла в духе мага Копперфильда.

– Не знаю. – Лиза равнодушно пожала плечами. – Мне она показалась такой же, как всегда, безжизненной, как пустыня Сахара.

Но на этот раз Лиза ошиблась, Людмила Сергеевна Кошкина была действительно расстроена. Она вошла в пустую учительскую, поставила журнал в ячейку с надписью 9 «Б» и, немного поколебавшись, все же заглянула в небольшое зеркало, висевшее на стене.

В нем она увидело лицо тридцатидевятилетней женщины, оно было ухоженным и гладким, как у младенца. И только умудренные жизненным опытом глаза выдавали истинный возраст. Изображение в зеркале затуманилось. Людмила Сергеевна поспешила стереть слезу со щеки. Не хватало еще разреветься на глазах у всех, вот уж разговоров будет! Но бывают такие моменты, когда эмоциями невозможно справиться даже такой железной леди. Кошка полезла в карман жакета за платком, однако, услышав, как хлопнула дверь, она мгновенно оказалась за своим столом и сделала вид, что работает с документами. В учительскую вошла молоденькая француженка Мария Антоновна, которой Кошкина покровительствовала с первого дня пребывания в школе. Это была милая девушка тонкого нервического склада. Она болезненно реагировала на каждый пустяк в классе, если это происходило на ее уроке, и этим напоминала Людмиле Сергеевне ее саму в лучшие годы, когда сирень чудно пахла, а не вызывала головную боль, когда хотелось любить и быть любимой, когда… да мало ли этих «когда», когда молод и полон сил.

– Людмила Сергеевна, представляете, что учудил Караваев только что?

– Нет, – выдавила из себя завуч и всхлипнула.

– Вы плачете? – изумилась Маша, забыв о своих неприятностях. – Людмила Сергеевна, миленькая, что случилось? Дополнительные фонды для школы не смогли выбить?