Удержать престол (СИ)

Чохова на месте не было, он отправился в Белозерский монастырь и там смотрел за выполнением заказа по отливу колоколов. Можно было с ним встретиться и ранее, но не срослось. Ничего, посмотрим еще на бизнесмена, а пока я решил не выдергивать мастера, чтобы не ссориться лишний раз с церковниками. Это же может и хай подняться, если колокола не будут отлиты, а я для иных нужд отзову исполнителя.

Но вот других учеников уже зарекомендовавшего себя мастера Андрея Чохова я прибрал с собой.

Вот и отправились большой компанией, десять человек, посмотреть на отстраивающееся село Преображенское. Если ученые мужи в числе трех, включая «страдальца» Маслова, ехали во второй карете, то четверо пушкарских розмысла в крытой телеге.

Ученым людям почет уже за то, что они носители знаний. Ну, а розмыслы-инженеры пусть докажут свою полезность. Пока пушкарские мастера для государства, в последние годы, ничего толком и не сделали. Лишь одна мортира увидела свет, названная в мою честь «мортира Димитрия Иоанновича» [в РИ «мортира самозванца»]. И все. Одно орудие за шесть лет! И все получают жалование. Так отчего мне уважать и любить пушкарей? За то, что они, пользуясь державными ресурсами, отливают колокола монастырям и храмам? Нужное дело, но церковь точно не бедствует, могла бы и проплатить материалы.

— О, майн гот! — восхитился Никита Ермолов, рассматривая масштабы строительства.

— Ты это брось, кабы я более не слыхал «готов» никаких. И вовсе, православным на двадцать долей больше остальных жалование положу! — сказал я, краем зрения заметив, как ухмыляется и злорадствует Маслов.

Этот пьянчуга, успел вновь стать православным, а ранее не подцепил на себе заразу европейскости, а вот его коллеги — те еще более европейцы, чем иные немцы по рождению.

— Прошу простить меня, государь-император! — Ермолов поклонился.

Вот загнул бы матюга с русским изгибом, так я и не обратил бы внимания, а так… Нет, от какого англичанина, голландца — пожалуйста, а когда русский человек… Да, я ретроград!

А матюгнуться было чего, от масштабов. Сотни три человек, а то и все четыре, словно мураши работали. Груды стройматериалов, доски, бревна, веревки, камни, кирпичи — это создавало панораму сродни строительству Вавилонской башни. Но строили всего-то казармы. Почти что казармы — строения для компактного размещения двенадцати человек, более вольготного проживания двух человек и почти что шикарного, с двумя комнатами, для одного.

Десять таких строений и еще дом для командного состава роты-сотни располагались кругом, соединялись частоколом. Внутри круга была небольшая тренировочная площадка с перекладинами, брусьями, лестницами, канатами, скамьями для пресса, был плац и чуть в стороне песок для отработки приемов рукопашного боя.

В каждом из строений, как не трудно догадаться, располагался десяток воинов, с двумя старшинами и десятником — прапорщиком.

Да, я подготовил черновой вариант Устава. И в нем стал прописывать звания. Пока через черточку и подбирая названия славянского происхождения без майоров, да лейтенантов, хотя и без заимствований не обошлось.

Звания начинались с воина-рядового, потом был старший воин-старшина, десятник-прапорщик, так как каждый десятник будет иметь свой, пусть и небольшой, но флаг, с тем взглядом в будущее, когда десятки перерастут в сотни-роты, или более того, в полки. Полусотенные головы становились порутчиками, именно так, через «т». После шел сотенный-капитан, и тут я не придумал, как заменить, ну, и далее: подполковник, полковник, младший воевода, старший воевода, наказной воевода и головной воевода.

Я посчитал, что введение перечисленных званий придаст армии более четкую систему подчинения, нанесет удар по местничеству и молодые таланты смогут прорваться через стену традиций и запретов. Та система, когда присутствует необходимость назначения командовать войсками человека только потому, что он знатный — она явно ущербна. Да, есть Скопин-Шуйский, который, пусть пока и в незначительном деле, но проявил себя, при этом самый знатный из бояр, но много обратных примеров. Теперь даже Рюриковичу, или Гедыминовичу, да хоть и Чингизиду, нужно сперва выслужиться, прежде, чем получать в подчинение тысячи воинов.

Пусть пока эта система апробируется только на гвардии, но будет сила, которая всегда станет рядом со мной, и можно вводить и более глубокие законы, в том числе и в других войсках.

— Что скажете? — спросил я свою свиту из розмыслов и учителей.

— Не видал столь много людей на строительстве, — сообщил мне розмысл Григорий Наумов.

— Что ответишь, Прокопий Петрович? — спросил я полковника Преображенско-Семеновского полка, одного из братьев Ляпуновых.