Удержать престол

Впрочем, а какие еще дела могут волновать военачальника, который готовится к весенне-летней компании на территории России?

— Что же вас беспокоит? Я разговаривал с этим… Шуйским, свергнутым царем, которого вы, мой друг, любезно привезли в Стокгольм. Он рассказал мне, что московиты не готовы к полномасштабной войне, что это… фарс, ошибка царя Дмитриуса. У вас иное мнение? Мне интересно. Так как принимать за истину слова обиженного московита — это не совсем разумно, — король улыбнулся.

— Я тоже думаю, что Россия поторопилась. Но у них нет много времени. Виной тому и наши действия и то, что Польша не оставит в покое русских. Моим агентам стало известно, что гетман Рожинский собирал шляхту на противостояние с Москвой еще до того, как польский король решил воевать с московитами всерьез. А то, что Сигизмунд закончил рокошь переговорами — более чем красноречиво говорит о том, что война будет уже весной. Армии собраны для гражданского противостояния и после договора короля и представителей Сейма, они не распущены, — высказывался Делагарди.

— И все же я не понимаю поступков этих русских. Зачем нужно было совершать дерзкие и варварские набеги на Речь Посполитую? Зачем так давать по носу Сигизмунду и литовским магнатам? Не понятно было, что они воспылают жаждой мщения? — король развел руками. — Не понимаю. Еще можно логически объяснить, почему они дерзнули пограбить наши земли, но польские…

— Чтобы быстрее заключить мир с поляками и переключиться на южное направление… или на нас! — сказал генерал.

— Вот как? Вы думаете, что война между Московией и Швецией вероятна? — король сел поудобнее, для него, действительно, было удивительно узнать, что может быть скоро война с русскими.

Это противоречило заключению соглашения, на которое Карл пошел с огромной неохотой и даже в какой-то момент хотел арестовать Делагарди, как допустившего то, что некоторые шведские территории в Прибалтике, в частности, у города Нарва, просто обезлюдили. Но, как сейчас заявляет генерал, русские оказались не способны оценить уступки шведов. Но почему? Неужели у московитов столь много сил, чтобы вести масштабные войны?

— Я разговаривал с русским фельдмаршалом Скопиным-Шуйским. Молодой парень, но весьма грамотный, он не столь умелый собеседник, чтобы не пролить свет на некоторые темные пятна наших отношений с Россией, — Делагарди замолчал, ожидая, что скажет король, который всем своим видом показал, что хочет перебить своего военачальника, но Карл, видимо, передумал. — Россия, как и при Иване Мучителе хочет море.

— Ха! Зачем московитам море? У них нет ни одного нормального морского корабля. А на тех корытах, что они плавают по рекам, нечего и выходить в Балтику! — Карл наиграно улыбнулся.

Вместе с тем, король неплохо знал историю Швеции, не столь уж и давнюю. Построить галеры, которые в Балтийском море порой более приспособлены к бою, чем линейные корабли, можно без особых проблем. И у русских есть производственные возможности, чтобы это сделать самостоятельно. Да и не обязательно должны состояться морские баталии. Та же Нарва — она возле моря и соединена рекой, которую переговорить — плевое дело. А Швеция, некогда очень быстро построила флот, правда расплачивается за это большими финансовыми потерями.

— В таком случае, Якоб, объясните мне, почему пришло письмо от вас с просьбой продать московитам ружья и порох? Мы усиливаем соперника? — король задумался.

Потом на лице монарха проявилось некоторое понимание ситуации. Карл понял, на что намекает Делагарди — повоевать с Польшей, потом иметь силы воевать уже вместе с поляками против русских. При этом, шведы будут иметь большую армию, но у русских должно быть вдоволь пороха, чтобы не пришлось выставлять шведскую армию впереди и принимать удары.

. — Если вы думаете, что я пойду на соглашение с Сигизмундом, то это ошибка. И даже не по моей вине. Пусть признает родственничек, что Швеция моя и более не претендует на корону, довольствуясь Речью Посполитой. Вот тогда и разговаривать можно. Но у Сигизмунда шведский трон — навязчивая идея. Ему уже никогда не сидеть в Стокгольме, но он продолжает войну, против которой польское общество. Так что не договоримся.

— Сигизмунд в последнее время показывает сговорчивость и даже начал отодвигать, по крайней мере, в публичной плоскости, иезуитов. Все может произойти, — отвечал Делагарди.

Генерал был уверен, что поляки столь истощаться в войне с русскими, ну при деятельном участии Швеции, конечно, что Сигизмунд сам станет искать возможности союза со своей бывшей страной. При этом уже не важно: Смоленск русский или уже польский, но сил будет потрачено столь много, что польскому королю придется идти на уступки и своей шляхте и Швеции. Впрочем и России придется отдавать, как минимум Корелу и Новгород. Хотя, это самое «как минимум» — очень даже огромный «максимум».