Удержать свою любовь (ЛП)

Он вращает бедрами каждый раз, когда погружается в меня, потирая мой клитор своим телом, и это все, что требуется. Я взрываюсь. Разум раскалывается на миллион кусочков, когда удовольствие переполняет меня. Пульсация его члена внутри меня и низкий стон говорят мне, что Скотт достиг своего собственного освобождения. Обычно я проявила бы больше внимания, но он буквально затрахал меня до беспамятства, и я ничего не могу сделать, кроме как лежать здесь и принимать то, что он мне дает.

Он целует мою грудь, шею, подбородок и губы. Поцелуи почти болезненны в своей сладости.

— Я люблю тебя, Мэллори.

Обхватываю его руками и ногами, зарывшись лицом в его шею.

— Я тоже тебя люблю.

Он поднимает меня на руки и несет в спальню.

— А как насчет ужина? Беспорядка...

— Позже, — говорит он, укладывая меня на кровать и толкаясь обратно в меня. На этот раз он занимается со мной любовью медленно и нежно.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Скотт.

Я глубже прижимаюсь к нему, наслаждаясь близостью.

— Честно?

— Конечно.

— О такос, — говорю я серьезно, заставляя Скотта расхохотаться. — Умираю с голоду.

— Я позабыл, как голодна моя жена. Лучше покормлю ее, пока она не начала грызть занавески.

Через полчаса мы сидим в постели, голые и поедающие тако. Я быстро проглатываю первую порцию и уже на середине второй замечаю, что Скотт не ест.

— Что? — бормочу я, не переставая жевать. — Я же сказала, что голодна.

— Ничего. Просто наслаждаюсь зрелищем. Не каждый день я ем тако с красивой обнаженной женщиной.

Я смеюсь, бросая в него кусочек салата.

— Лучше быть единственной обнаженной, с кем ты ешь тако.

Скотт наклоняется и откусывает мой тако.

— Это единственный тако, который я хочу.

Качаю головой, закатывая глаза.

— Ты дикарь.

Мы заканчиваем наш постельный пикник тем, что прижимаемся друг к другу, разговаривая обо всем и ни о чем, полностью теряя счет времени. Я зеваю в четвертый раз.

— Ты очень устала. Давай немного поспим, — говорит Скотт, протягивая руку, чтобы выключить ночник.

Сажусь и смотрю на своего очень голого, очень сексуального мужа. Ничего так не хочу, как свернуться калачиком в его объятиях и провести с ним всю ночь, но мне кажется, что это плохая идея. Я еще не готова переехать обратно, и ночевки кажутся скользкой дорожкой.

— Мне пора домой...

Скотт хмурится, и его глаза на секунду вспыхивают гневом, прежде чем он берет себя в руки.

— Ты дома. — Его голос напряжен, он пытается скрыть, как расстроен.

Я печально качаю головой.

— Нет. Я здесь больше не живу, помнишь?

— Как я мог забыть, — ворчит он, вылезая из кровати и начиная ходить по комнате. — Это безумие, Мэллори. Мы женаты! Мы любим друг друга! Мы оба хотим, чтобы это сработало. Нет лучшего способа восстановить наши отношения, чем быть здесь, со мной, где тебе самое место!

Я медленно встаю с кровати и иду за платьем и туфлями.

— Думала, ты понимаешь, что мне нужно время.

Скотт в отчаянии разводит руками.

— Что же это было тогда?

— Секс?

— Чушь собачья. Это не просто секс. Это никогда не было просто сексом. — Скотт сокращает расстояние между нами и крепко сжимает мои плечи, его пристальный взгляд сверлит меня. — Я люблю тебя, Мэллори. Я не могу так жить. Эти последние недели были и лучшими, и худшими. Возвращайся домой.

Мои глаза наполняются слезами в третий раз за сегодняшний вечер. Прийти сюда оказалось ошибкой. Я не готова к этому.

— Не могу. Прости.

Хотя это почти убивает меня, я вырываюсь из его объятий и ухожу, чувствуя себя подавленной и смущенной.

Глава 8

Скотт

Прошло почти два месяца с тех пор, как Мэллори съехала. Каждый день, заходя в пустой дом, я будто заново прохожу все круги ада. Ненавижу все, что связано с нашей разлукой. Несмотря на то, что я вижу Мэллори почти каждый день, и мы постоянно переписываемся и разговариваем по телефону, это все равно отстой. Я хочу, чтобы моя жена жила дома. Хочу, чтобы она находилась в моих объятиях. Я стараюсь быть терпеливым, но наше противостояние никуда не девается.

Мэллори отказывается возвращаться домой, а это значит, что у нас не было секса с тех пор, как мы поссорились, и его отсутствие дается мне ох как тяжело. Как, черт возьми, я прожил восемнадцать месяцев без нее, понятия не имею. Как же трудно видеть ее одетой, целовать сладкие губы, слышать тихие стоны, когда она ласкает себя до оргазма — потому что секс по телефону стал частью нашей рутины. Пока еду домой, я флиртую, и она посылает мне грязные сообщения, настолько возбуждающие меня, что я готов кончить в штаны. Вваливаюсь в дом, срываю с себя одежду и набираю ее номер. Она отвечает, тяжело дыша, потому что каждый раз прикасается к себе в ожидании моего звонка.