Удержать в руках Пташку (СИ)

— Матвей, пока не поздно подумай, кого ты хочешь взять в жены. — Уже подумал, — Матвей с улыбкой сел рядом, и подмигнув мне, перевел взгляд на брата.

— Все с вами ясно. Спелись голубки. Тогда я пойду. А ты, — он указывает на меня пальцем. — Подружкам своим позвони. Они меня вчера достали.

Кирилл уходит, Матвей проводив его возвращается на кухню. — Есть будешь?

— Нет, но от чая не откажусь.

Эта ночь была поворотной в наших отношениях. Нет, в моём отношении к Матвею. Пока он делал мне чай, я словно другими глазами смотрела на этого мужчину. Мужчину, что разглядел во мне что-то, чего не видели другие. Мужчину, что полюбил меня… Я дам нам шанс, по крайней мере попробую.

Передо мной появилась чашка, ароматного напитка.

— Спасибо, — говорю Матвею. — За все… — добавляю тихо.

30

Леша

Две недели я провел на больничном. Но боль в ребрах была ничтожна по сравнению со злостью, что бушевала внутри меня. В тот же вечер, я поехал к Даше. Света в окнах не было. Может уже легла спать? Не могла же она уехать. Практику проходить ей придется. Я зашёл в подъезд и поднялся на нужный этаж. А там, сука, я обнаружил свои вещи, собранные по пакетам, они стояли на лестничной клетке. Сука! Я посмотрел на дверь, ключи не подошли. Оперативно. Собрав пакеты, я отнес их в машину. А потом узнал, что на следующий день все документы Даши забрали, и на практику она не придет.

Майя приехала после первого же звонка. Её покорность, безоговорочное подчинение и обожание, с которым она на меня смотрит, были очень кстати.

Я вернулся к работе. Неделя была насыщенной, а сегодня меня ожидал сюрприз, я наткнулся на Птичку. Наташа, дочка Тихомирова, в вызывающем платье, с гордо поднятой головой вышла из здания и села в такси. На ней не осталось моих следов, а жаль, было красиво. Она меня не заметила. Я бы, наверное, рванул за ней, но я был не один. Вместе с главным экономистом мы возвращались со встречи и мне ничего не оставалось, как вернуться в офис.

Наташа дерзкая, непокорная, стоит только вспомнить, как она пыталась дать мне отпор. Но эта девочка послушная в постели, эта смесь возбуждает. Её интересно будет подчинять, ломать, дрессировать. Приятное тепло от предвкушения разлилось где-то в районе живота, и я улыбнулся.

По офису ходили слухи, что Тихомиров очень выгодно отдает свою дочку замуж. Женишка я запомнил хорошо. Эта тварь не отделалась бы так просто, если бы не мое треснутое ребро. Я уложил бы этого гандона, как и того ублюдка Фила, что позарился на моё. Ну, ничего, Довлатов Матвей, я отымею твою невесту, и не раз. Это ударит, куда больнее моих кулаков. У тебя есть кулаки, а у меня мозги. Посмотрим, как будет тебя выворачивать от понимания, кому принадлежит Птичка. Она снова будет украшена моими метками. Я вернулся домой в хорошем настроении, это заметила даже Майя. — Произошло что-то хорошее? — заглядывая в глаза, интересуется она.

— Пока, нет. Но обязательно произойдёт. Корми меня, — я щёлкнул ее по носу и прошел на кухню, где вкусно пахло едой. Всю следующую неделю, после работы я искал Наташу. Один хороший знакомый помог мне ее отследить по телефону. Тот придурок, наивно полагал, что удалив номер с телефона, я больше его не вспомню. У меня отличная память на цифры, и номер отложился в моей голове без особых усилий. Всю неделю она была одна, без жениха. Встречалась с подружками, много гуляла одна. И я мог бы уже подойти к ней и не раз. Но я заметил хвост. Не за мной, за Наташей. С виду неприметная аудюха, следовала за ней везде. А когда в летнем кафе на набережной к ней подсел какой-то настойчивый мужик, то на горизонте появился и водитель той самой Ауди, высокий и крепкий. Он подошёл к ней, и Наташа, хоть и была удивлена, но с удовольствием приняла его помощь, по устранению навязчивого кавалера.

Так, я понял, что она под охраной, и увести ее самостоятельно я не смогу. Точнее смогу, но вполне возможно, что не далеко. А такой вариант меня не устраивает. Значит нужен кто-то, кто мне поможет. Я ужинал дома, Майя стояла у стола и ждала пока я поем. Как собака, честное слово. Надо ей чокер подарить, эта мысль развеселила. — Сидеть, — приказал я.

Ее глаза увеличились, в немом удивлении. Но потом она присаживается на табурет, я лишь слегка качаю головой, и она опускается на пол. Глажу ее по голове, поощряя сообразительность и послушание. Вот и Птичка будет такой же. Представил Наташу голой, сидящей у моих ног. Правда, ее возможно, придётся в клетку посадить, чтоб не упорхнула. Эта мысль жаром прошлась по позвоночнику. А фантазия уже подбрасывала картинки, от которых резко стало тесно в брюках. Хочу посадить Пташку в клетку. Я снова посмотрел на Майю, и в голове родился план. Остаток вечера я посвятил продумыванию и планированию. Необходимо было все учесть. Пташка не должна ускользнуть из моих рук как Даша. Но там я сам виноват, решил, что она особенная и слишком много дал ей свободы. С Птичкой будет по-другому.