Удержать зверя (СИ)

— Так ты возил нашу госпожу к Бивак и Снегирёву? — Ищейка решил сменить тему разговора.

— Возил…

Сержант лишь хмыкнул, внимательно смотря на друга. Марк докурил сигарету и щелчком пальцев отправил её в полёт с высоты десятого этажа. А затем напарники вернулись в квартиру. Лейтенант тяжело опустился в свободное кресло, а его друг, включив радио, устроился на диване.

— Я никогда не говорил, откуда у меня эта серьга? — спросил Валерий, открывая напиток и разливая его в три снифтера^[19] — специальные бокалы для коньяка. — Кстати, я ведь тебе так ничего и не рассказывал про Алису Ефремову? Хотя ты, помню, спрашивал…

— Спрашивал… Только кто-то, напоминаю, лохматое ты чудовище, самым наглым образом ушёл от темы.

Хозяин квартиры задумчиво кивнул и, взяв со столика бокал, принюхался к аромату напитка.

— Эти серьги я подарил ей на день рождения, — произнёс он.

Валерий выпил коньяк и раскрыл плитку тёмного шоколада, закусил. Марк последовал его примеру, и Ищейка тут же восполнил в бокалах напиток. И начал рассказывать… Бросая взгляды в коридор, Валерий поведал свою историю с Алисой — той самой девочкой-Ликантропом, ставшей для него совсем как родная дочь. А пока он говорил, из динамика радио звучала одна из тех баллад «Арии», которые способны сдавить грудь:

Снова в полночь слышу чей-то голос,

Шепчет имя, манит и зовёт меня.

И белым туманом на стёклах чей-то вздох оставлен,

И гаснет вдруг пламя, хотя нет ветра,

Вижу тень я — кто-то в чёрном у окна…

Кто ты?

Наказанье или милость?

Кто ты?

Отрекаться не спеши.

Может,

За душой моей явилась?!

Только нет души!..^[20]

— Она… перестала дышать практически у меня на руках!.. — закончил Валерий, смотря на свои вытянутые руки так, словно на них снова покоилась погибшая шестнадцатилетняя девушка-Ликантроп. — Из пары серёжек у неё осталась только одна… Её я и забрал. — Оборотень бережно прикоснулся к серьге в своём ухе, на которую постоянно ругался Марк. — Вторую она, видимо, потеряла, сцепившись с тем Ликантропом. Как ты понимаешь, им оказался чёртов Камиль… Только в тот раз он смог улизнуть, так и не раскрыв себя. Может быть, я бы и раньше смог понять, кто убил Алису. Мне стоило только заглянуть в её память, но в тот момент я думал совсем не об этом!.. А сейчас этот хрен едва не достал Веронику.

— Ты всё ещё называешь её Вероникой? — тихо уточнил его друг.

— Знаешь, что с ней, с Вероникой, было всё это время? — спросил Валерий, пропустив слова товарища мимо ушей. И когда тот покачал головой, продолжил: — Она пребывала в чём-то вроде комы. Она совершенно не развивалась, не росла… Её жизнь, её время — они словно были заморожены, и никто не знал, очнётся ли она вообще. А я… После смерти Алисы я безуспешно пытался найти её убийцу. Не скажу, что был помешан на этом, но-о… Госпожа замечала это, наверняка замечала.

Товарищи вновь выпили, и сержант вновь восполнил бокалы. И продолжил выплёскивать всю ту боль, которая накопилась у него за прошедшие полвека:

— В начале сентября девяностого госпожа ни с того ни с сего отправила меня к школе забрать учёную Ордена, с которой я пересекался по долгу службы. Я приезжаю туда. И вижу, как Оксана выходит из здания с шестилетней девочкой… С девочкой, в которой я тут же узнал младшую сестру Алисы, но уже повзрослевшую года на два. Я стою в полнейшем ступоре! А она… Она, ещё такая мелкая, подходит ко мне, представляется Вероникой и называет меня дядей. Совсем как Алиса перед смертью…

Лейтенант кашлянул, прочищая внезапно осипшее горло… Поднялся с места и подошёл к двери на балкон. Открыл её. И вновь, оставаясь, правда, в помещении, закурил. Он некоторое время не отрывал взгляда от покрытого щетиной лица друга, на котором в удивительном коктейле смешались и боль, и вся та радость, всё то, что сделало из безэмоционального Ищейки, легендарного Потрошителя Ордена, ранимого человека…

— Ты ведь понимаешь, что это теперь не Вероника? — очень тихо снова спросил Марк.

— Да понимаю!.. — Ищейка тяжело вздохнул. — Понимаю… Теперь это та, что выглядывала из клетки лжи нашей с тобой Белой. Она — это хищный зверь, живущий среди людей. Если задуматься, она всегда была такой… А я всё это время помогал — осознанно помогал! — держать её на поводке, держать взаперти.

— Знаешь, если бы Бессонова сейчас слышала тебя…

— Да и плевать!..

Валерий бросил взгляд на своего белого питомца, продолжающего сидеть под дверью ванной комнаты. Ему вспомнилось, как кот пристально следил за ним в ту ночь, когда звонила Анастасия перед поездкой в Лесной.

«А действительно… — подумал мужчина. — Может ли госпожа наблюдать за мной его глазами?..»

В этот момент дверь открылась, и из ванной вышла Марина, в одном лишь халате, ещё с влажными волосами.