Удержи меня, если сможешь

Царапается. Кусается. Шипит на ухо, как кошка дикая. Приходится сбить спесь, шлепнув ладонью по ягодицам.

— Я! Я… — угрожает, закипев от злости. — Просто так этого не оставлю. Да я тебе по стенке размажу. Прихлопну!

Оказавшись на улице, ставлю дамочку на землю, но она шатается и, если бы не мои сильные руки, то уже шлифовала своими выдающимися формами тротуарную плитку.

— Потише, мартынуль. Завтра еще спасибо мне скажешь за то, что спас тебя.

— От чего? Разрешите узнать, — переходит на деловой тон и, оглянувшись по сторонам, поправляет платье, думая, что никто ничего не видит.

— Ну, хотя бы от похмелья и траты денег. До зарплаты еще ж далеко!

Соня злится. Скрестив на груди руки, сверлит меня взглядом, равняя с асфальтом, как каток.

— А тебе не пофиг, а? Чего ко мне прицепился? Только я соберусь начать новую жизнь, как неожиданно появляешься ты. Хватит, Орлов, следить за мной! Фенита ля комедия. Твой поезд ушел фиг знает когда! Так что, аривидерчи, дорогой.

Я не верю глазам, но колючка действительно уходит. Твою ж девизию! Бегу за ней, а что еще делать?

— Сонь, стой, — хватаю за руку уже по привычке.

Скрестив на тонкой талии пальцы, прижимаюсь к девушке сзади и едва не схожу с ума от близости наших тел.

«Моя капризная, любимая дурында. Ну как же с тобой тяжело, Соня», — крутится на языке, но я молчу, зарывшись лицом в ее затылок.

— Кирилл, пожалуйста, отпусти. Ну, правда, — произносит серьезным тоном.

— Не могу. Ты же упадешь.

— Да я вообще говорю! Отпусти меня навсегда. Насовсем, понимаешь? Я замуж хочу, детишек, собачку рыжую хочу, и может быть, рыбок в аквариуме.

— Думаю, собачку и рыбок не получится.

— Почему? — удивляется.

— Моему Барсу не подойдет.

— Да причем здесь твой кот?! — хмыкает, а затем медленно оборачивается и впивается в меня подозрительным взглядом. — Подожди. Я что-то сейчас не поняла. Ты сказал, что…

— Угу, сказал. Сонь, выходи за меня, а? Будет тебе муж и детишки.

Смеется громко, едва не истерит. Прикладывает к моему лбу тыльную сторону ладони, мол, не перегрелся я тут случайно.

Убираю ее руку и подношу к губам, целуя каждый пальчик.

— Сонь, ты не ответила.

— А надо? — удивляется.

— Я замуж тебя позвал.

— И что? Я там уже была, — ухмыляется. — Ничего интересного, между прочим.

— Я изменился.

— Не верю, — качает головой. — Бабники никогда не меняются, разве только, когда уже на полшестого.

Опускает взгляд вниз, концентрируясь на ширинке моих брюк. Хмурится.

— Что уже?

— Не понял.

— Уже на полшестого?

Закатываю глаза. Обнимаю крепче, чем надо.

— Дура ты, Мартынова. Там все нормально. Ночью проверишь.

— Разве только для здоровья, — бубнит под нос, а затем: — Орлов, ну почему ты такой гад?

— В смысле?

— Почему все наши с тобой встречи заканчиваются в постели?

— Тебе же нравится, — улыбаюсь.

— Нравится, но я правду сказала. Замуж хочу, а ты все портишь, как всегда!

Глава 4. Доброе утро, Мартышечка

Распахнув глаза, щурюсь от палящего в окно солнца. Голова болит — просто ужас, гудит, как старая стиральная машинка моей бабушки. Прикладываю ладонь ко лбу, вспоминая вчерашний вечер. Кафе, подруги, танцы и… Орлов!

— Твою ж дивизию, — бубню под нос, ища взглядом свой мобильник. — Хоть бы ему не звонила. Пожалуйста, пожалуйста, боженька…

Схватив с тумбочки телефон, пялюсь в экран и облегченно вздыхаю, увидев только один исходящий вызов, длительностью десять секунд.

— Десять секунд! Подумаешь… Что я там могла сказать, п-ф-ф, — откидываю в сторону простыню и прихожу в шок. — А чего это я голая?

Мой мозг не успевает сгенерировать ответ, как в дверном проеме спальни появляется мужской силуэт.

— Мамочка! — вскрикиваю, прячась с головой под простыню.

— Доброе утро, — отвечает голос Орлова?

Зажмурившись, я делаю глубокий вдох и прислушиваюсь к стуку собственного сердца, а оно не стучит — гудит, как самовар у деда Коли в деревне!

Я совсем с ума сошла? Нет? Точно-точно?

— Доброе утро, солнышко, — ласково говорит видение голосом бывшего.

Я не реагирую. Еще я с видениями не беседовала.

— Сонь, выползай! Трусиха.

Под простыню забирается чужая рука и, мамочка дорогая!

— Щекотно, — произношу, то ли всхлипывая, то ли хрюкая. — Все. Все. Выползаю!

Аккуратно отодвигаю в сторону простыню, открываю правый глаз и фокусируюсь на белоснежной улыбке бывшего. Твою ж дивизию, Орлов, это действительно ты, а не какое-то там похмелье, хотя… Пусть все же будет Орлов!

— Доброе утро, мартышечка, — ласково произносит и тянется кончиком носа к моей щеке.

— Эй, полегче, Кирюш, — упираюсь ладонью в мужскую грудь.

— Ну что не так, а?

— Да как тебе сказать… э-э-э, — чешу затылок, делая вид, что думаю. — Ты опять в моей постели.

— Угу.

— Второй раз за этот месяц.

— Можно было бы и чаще меня приглашать, — его наглая лапа забирается под простыню и…

— Руки! Убрал!

Орлов печально вздыхает и оставляет в покое мое бедро.

— Сонь, я кофе приготовил, яичницу пожарил и сделал салат.

— Ничего себе! Ты и кухня?!

— Представь себе. Я старался, между прочим. Сейчас, — вскакивает с постели, — никуда не уходи.