Удержи мое сердце (СИ)

Она стала усаживать Лали за стол, подкладывая в её тарелку самые лакомые кусочки. Лали съела немного салата и отодвинула тарелку. Больше она не могла всунуть в себя ни кусочка. На все уговоры поесть лишь качала головой - нет. Она больше не могла. Лучше чаю.

Лали обожала родителей Себастьена, всегда таких мягких, приветливых. Леон звал её «стрекоза» за непоседливость и весёлый нрав. Всегда шутил с ней и по-отечески щипал за щёчку. А Полин прониклась к Лали материнской любовью и всегда говорила, что у будущей невестки золотое сердце и часто спрашивала, когда они поженятся.

Наконец все закончили обедать и, устроившись на диване в гостиной, приготовились слушать. Первым начал Леон:

— Значит так, Лали, то, что произошло между вами, мы с матерью не понимаем и не хотим принимать! Я имею в виду поступок Себастьена. Ему нет оправдания. Мы видели эту девицу — он посмел привести её к нам в дом. Я и Полин сразу же предупредили его, что не примем Алину, и для нас единственной девушкой сына всегда будешь ты! Для тебя двери нашего дома будут всегда открыты.

- Но, месье Леон, — пробормотала Лали. — Это - выбор Себастьена, он любит эту девушку, так что мне больше нет места в его жизни.

— Доченька, — накрыла горячей ладонью руку Лали Полин. — Я видела его глаза, когда у него была эта Алина и модель — Линда что ли? И я видела его, когда он был с тобой — они сияли, он не мог надышаться тобой, наговориться о тебе. Ты для него всегда была центром вселенной. А с этой Алиной Себастьен вёл себя странно — он не мог посмотреть нам в глаза — прямо и открыто. И вообще был как под гипнозом — вялый, безучастный, постоянно смотрел на неё, но взгляд был пустой. Я даже подумала, что он пьян или чем-то одурманен. Эта девушка ни на шаг его не отпускала, липла к нему, как жвачка, и бесконечно твердила: «любимый, милый», только всё произносилось так фальшиво, так неискренне, уж поверь мне — я-то разбираюсь!

— А о чем вы хотели поговорить? — осторожно спросила Бенедикт.

— Ах да! — спохватился Леон. — Дело в том, что вчера нам звонил поверенный моей тётки по отцовской линии, которая жила в Канаде. Его зовут Жиль Леруа, а родственницу — Кристина Дюваль. Так вот, месяц назад она скончалась при странных обстоятельствах. Несмотря на её девяносто два года, мадам Дюваль была довольно энергичной женщиной, она до последнего дня уверенно возглавляла свой бизнес. Была в курсе всех событий и вела довольно активную переписку с нами и с Себастьеном.

— Да, я помню, Себастьен часто отправлял открытки и письма в Канаду — встрепенулась Лали.

— Она очень любила нашего сына, — подтвердил Леон. — Дело в том, что у Кристины Дюваль не было детей, хотя она и была счастлива в браке, но, к сожалению, детей им судьба не подарила. И когда много лет назад Кристина прилетела в Париж и увидела Себастьена, она полюбила нашего мальчика, он всегда был приветлив и вежлив с ней. Они быстро нашли общий язык, несмотря на огромную разницу в возрасте.

Когда Себастьену было четырнадцать лет, Кристина пригласила нас к себе в Канаду и почти всё время посвятила ему. Он пропадал у неё на работе, возвращался домой поздно ночью, захлебываясь от восторга, рассказывал о своих впечатлениях.

— Кристина Дюваль всегда говорила, что мечтала о таком сыне как наш Себастьен, — улыбнулась Полин.

— Но почему вы сказали, что мадам Дюваль умерла при странных обстоятельствах? — спросила Лали.

— Потому что чуть больше месяца назад она прислала нам письмо, где ни словом не обмолвилась, что плохо себя чувствует, делилась планами на Рождество и прислала свою фотографию, — объяснил Леон.

— Но ей было много лет, и бедная старушка, дома, в одиночестве… Могло произойти всё, что угодно, — пожал плечами Жозе.

Полин покачала головой:

— Она была совсем не одинокой старушкой. У нее была сиделка — квалифицированная медсестра, был личный шофёр, который служил ей больше полувека, горничная, садовник. В доме всегда был кто-то, кто мог помочь мадам Дюваль. Ей тяжело было передвигаться, но в пределах дома она вполне могла ходить. Вся прислуга подтверждает, что ничего не предвещало трагедии, но, тем не менее, мадам Дюваль легла спать, а на другое утро не проснулась, и в этот же день исчезла медсестра, которая ухаживала за ней.

— Вы хотите сказать, что она что-то сделала с мадам Дюваль? — ахнула Бенедикт.

— Мы не знаем, — пожал плечами Леон, — но найти её не могут, и ещё… Полиция ищет Себастьена.

— Но почему?! — воскликнула Лали.

— Потому что мадам Дюваль оставила всё своё состояние нашему сыну, — вздохнула мадам Полин.

Молодые люди переглянулись:

— Ничего себе!

— Вы знаете, где сейчас находится Себ? — спросил Жозе.

— Да, — кивнула мама Себастьена, — но мы не хотели говорить об этом поверенному. Я уверена, что он тут же сообщит обо всём в полицию, и нашего мальчика заподозрят в причастности к смерти его родственницы. Поэтому мы и позвонили вам. Я дам его адрес, постарайтесь найти и предупредить его, я не хочу, чтобы моего мальчика упекли за решётку, — вдруг заплакала она.