Удерживая маску

— Я родился в клане, как и несколько поколений моих предков, и привык осознавать, что вокруг меня сплоченная команда. Большая команда. Почти семья. Монолитная, со своей гордостью и честью. Что-то, за что можно умереть без страха. А сейчас… — прошелся он взглядом по потолку. — А сейчас меня окружает один страх. Оставить после себя нечего, умереть не за что, а жизнь-то кончается. Я уже давно не тот живчик, что в молодости. Завести семью, смею надеяться, еще успею, но на кого я ее оставлю? Что я вообще могу ей дать? Последний год мне хоть раз в неделю, но снится Байкал. Иногда все повторяется, как было на самом деле, но гораздо хуже, когда я во сне спасаю главу клана… а потом просыпаюсь и сталкиваюсь с реальностью, — произнес он жестко. — Род Тюниных, куда я подался после войны, оказался не таким монолитным, как я рассчитывал. Они даже на семью с трудом тянут, что уж говорить о пришлом вроде меня. Это была всего лишь работа, не более. Я просто дружил с главой «компании», только и всего, и когда он сменился, оставаться там больше не было смысла. Я пойду к тебе, Сакурай, но ты должен понять — мне не нужна очередная компания, мне нужен монолитный род. Или, на крайний случай, команда. Поэтому не сочти за оскорбление, но если мне у тебя не понравится, я просто уйду. До этого можешь всецело располагать мной, мое тебе слово, выполню все, что скажешь. Если соберусь уходить, предупрежу заранее, неожиданностью это не будет. Но окончательного решения вот прям сейчас я принять не могу. Думаю, до этой твоей войнушки смогу определиться. Само собой, на какое-то особое доверие не рассчитываю и обижаться, если что, не буду, но обещаю молчать о том, что узнаю на службе у тебя. Даю слово.

— Пусть так, — кивнул я. — Посмотрим, что из этого выйдет. Завтра… — запнулся я. В принципе, почему бы и нет? Повод прогулять пару деньков у меня железный. — Завтра жду тебя на базе часам к шести. Жень-Жень объяснит, как добраться, ну или сам проводит, — глянул я на Беркутова.

— Принято, — кивнул в ответ Евгений Евгеньевич.

— Заодно и обсудим наконец мои мыслишки по поводу войны.

Завтра надо бы навестить Кагами, узнать, угадал ли Шмитт с чаем… потом можно и к самому немцу заскочить и все-таки поговорить без свидетелей. Хотелось бы уже после обсуждения со своими, но можно и так — вдруг подскажет что, блесну знаниями на обсуждении. Да и если Шмитт угадал, завезу подарок. Определенно, пусть не пару дней, но завтра школу я прогуляю.

Глава 9

Парень, что сидел отдельно ото всех, явно отдыхал после тренировки, благо спортивные клубы Дакисюро не дают спуску никому, будь ты хоть аристократ, хоть простолюдин. Вот и Урабэ Иори, несмотря на свой ранг, выкладывался на полную.

— Все грустишь? — подошел к нему другой парень. Выглядел он хоть и младше Иори, но был на год старше.

— Строю планы, — буркнул Иори в ответ, даже не подняв голову. Не узнать двоюродного брата по голосу он не мог.

— Надеюсь, не на ближайшее будущее? — присел Масакуни рядом. — Сейчас бедного Сакурая лучше не трогать.

— Сам знаю, — раздалось в ответ еще одно бурчание. — И с чего это он бедный? — поднял он все же голову.

— А с того, что ты отделал его хорошенько. Тебе мало? — усмехнулся Масакуни.

— Отделал… — скривился Иори. — А толку-то? Лучше б и не начинал.

— Да уж, — качнул головой старший Урабэ, — показал он себя неплохо. Но знаешь, ты можешь выйти в ничью с ним довольно просто, — усмехнулся Масакуни, — всего-то и надо говорить всем, как ты его уважаешь за тот бой.

— Уважаю? — аж вскинулся Иори.

— Ну… как минимум показать, что признаешь… его силу воли, скажем так. Не надо плеваться ядом, как только услышишь его имя.

— Да уж придется, — процедил младший из парней.

— Эх… — вздохнул Масакуни на такой тон брата. — Постарайся, Иори. Это признак ума — если что, ставить эмоции на второе место. И что ты вообще с ним сцепился? Ну благоволит теперь тебе Шина-сан, и что?

— И ничего, — вновь поник Иори. — Пригодится в будущем. Это я младший из младших, мне и такой плюсик потом может сыграть. Да и… — замолчал парень.

— Сказал семнадцатилетний Ветеран, — покачал головой Масакуни. — И ты правильно сделал, что промолчал, — продолжил он серьезным тоном. — Аматэру-сама, если и узнает об этом бое, разве что усмехнется. Очень надеюсь, что в случае с Сакураем тобой эмоции овладели — лучше так, чем откровенная глупость.

— Ты же сам…

— Эмоции, братишка, — прервал его Масакуни, — победить очень сложно, да и не нужно, а вот думать, думать, думать и придумать какую-то хрень — гораздо хуже.

— Я услышал, брат, спасибо, — опустил голову Иори. Может, и не увидит никто, как он покраснел.

— Я рад. Так что мой тебе совет — оставь ты этого Сакурая, не стоит он твоего внимания. А лучше и вовсе подружись.

— Что? — вновь вскинулся Иори.

— А что такого? Повод есть. А лишние отношения не помешают. Лучше дружить, чем воевать. Тем более, того, с кем воюешь, использовать гораздо труднее.

— Ну уж нет, — помотал головой младшенький. — Да и было б кого использовать.