Удерживая небо

Давным-давно жили да поживали два брата, сильномогучие чародеи. Звали их Хедин и Ракот. Были они не родные братья, названные, но дружили крепче, чем любые кровные смогут. Правили тогда мирами старые божества, и каждый из них повелевал своей стихией: бог Ямерт распоряжался солнечным светом, Ямбрен — ветрами, их сестры Ялини — зелёными лесами, Явлата — небесными звёздами, а Ятана — дикими зверьми. Ялмог управлял бездонными водами, а Яэт — мирами мёртвых. Не были они ни слишком плохими, ни слишком хорошими — всякими, а зачастую и вовсе никакими. По-разному жилось под их властью, иным неплохо, а иным — так хоть караул кричи. И тогда Ракот, первый брат, восстал против владычества Ямерта. Собрал он огромную армию Тьмы, и осадил само обиталище богов, но был отбит. Долго сражались они, но в конце концов Ямерт с братьями и сёстрами одержали победу. Чародея Хедина заставили читать приговор своему названному брату. Был Ракот развоплощён и заточён на Дне Миров, куда нет хода ни конному, ни пешему. Много, много времени прошло с тех пор, однако Хедин Познавший Тьму ничего не забыл и не простил. Готовил он мщение и в оный час выступил против Ямерта, тщась освободить названного брата. Удача сопутствовала ему, братьям-чародеям удалось вырваться со Дна Миров, но, пока кипело сражение, открыли они дорогу к нашим мирам страшному чудовищу, пожирающему всё сущее, чудовищу столь ужасному, что нет ему имени ни на одном из существующих языков в ведомых нам пределах, и оттого его прозывают «Неназываемый». Ямерт и остальные пали, хотя и не погибли; братья Хедин и Ракот сделались властелинами сущего. Новыми Богами. Ты понимаешь меня, Ирма?

Девочка кивнула слушая, как заворожённая. Соллей говорила, а перед Ирмой одна за другой вспыхивали картины — сказочной красоты дворец, широкие ступени, ведущие к нему, и прекрасные фигуры на ступенях, впереди всех — могучий воин, чьи глаза — один сплошной свет. А против них — двое, на вид, обычные люди, один повыше, в алом плаще, с чёрным мечом. Второй — ну совершенно ничего особенного, ничем не запоминается.

— Иные говорят, что причиной всему стал один из Древних богов, богов, что правили ещё до появления Ямерта с братьями и сёстрами во времена столь давние, что и сказать нельзя. Звали его Старый Хрофт и рассказывают, что именно он воспитал мага Хедина, заложив в него зёрна ненависти. И тогда, в Обетованном, в последней схватке, он был рядом с двумя названными братьями.

Могучий старый воин, весь седой, одноглазый — возникает в видении на ступенях рядом с Хедином и Ракотом.

— Но жизнь не стала лучше после воцарения Новых Богов. Войны не прекратились, сделавшись ещё более свирепыми. Неназываемый породил страшных чудовищ, козлоногих видом, разрушающих миры. Безумные маги и волшебники решили, что настал их черёд. Каждый пытался захватить себе как можно больше — богатства и власти, ничего иного они себе придумать были не в силах…

Понимая, что власть начинает ускользать от них, боги Хедин и Ракот собрали своё собственное войско, не столь великое числом, но каждый в его рядах — могучий колдун. Однако где армия — там и война, войско не может жить без войны, побед, добычи. Армия Новых Богов не стала иной. И потому им нужны новые и новые воины. По многим мирам разбросаны ловушки, куда попадаются подобные тебе или детям волшебницы Хюммель. Иных мы можем выручить. Но только если в их сердцах нету зла. Те, кто… — Она вдруг опустила голову. — Я не хотела говорить тебе это. Мы не уверены. Но… кому-то мои заклятия способны открыть путь — как тебе. А кому-то — нет. Безо всяких видимых причин. Однако потом те, кого мы выручить не можем, становятся самыми свирепыми и неукротимыми воинами в армии Хедина и Ракота.

— Они… Хедин и Ракот… Они, выходят, злые? — осторожно спросила Ирма.

— Они не злые и не добрые, Ирма, сестрёнка, — прошелестела Соллей, легко касаясь ирминой щеки. — Как и те, кого они победили и изгнали. Они всё вместе, всё сразу, а когда так — то не получается ни настоящего добра, ни даже настоящего зла, что порой тоже бывает полезно, ибо порождает могучий отпор, придавая добру новые силы. Они ввергли мир… множество миров… в войну, в огонь, кровь и пожары. Ямерт и его родня не были добры также. Но при них такого не было!

У Ирмы голова шла кругом. Боги… миры… злые… хорошие… Она с отчаянием прижала к себе волчонка.

— Прости, — тотчас остановилась Соллей. — Я тебя заговорила. Пойдём, покажу тебе твою комнату. Спи, отдыхай. Здесь тебя никто не тронет. А завтра начнём учиться. По-настоящему. Ты станешь истинной чародейкой.

— Истинной? Как это? — робко спросила Ирма.

— Истинной — значит свободной. От всего.

* * *

Клара Хюммель вытерла пот. Ловушка оказалась ой как непроста; пожалуй, она не имела дела ни с чем подобным аж со времен восстания Безумных Богов. Да, тут не абы какой маг поработал, видна рука настоящего мастера…