Удиви меня

– Нет, это распространённое заблуждение. – Мужчина в фиолетовом поло бросает на Тоби уничтожающий взгляд. – Их сорок четыре, как я и сказал. Озвучить полный список?

– Кто-нибудь написал «тринадцать»? – упорно продолжает Дэйв, но его никто не слушает.

– Кто вы вообще такие, черт вас возьми? – выкрикивает мужчина в цветастой рубашке и с красным лицом за дальним столиком. Его враждебный взгляд направлен на «фиолетовую» команду. – Это должна была быть дружеская викторина, а вы приперлись сюда в своих чертовых поло и спорите со всеми…

– Ох, не любишь незнакомцев, – издевательски протягивает «фиолетовый». – Прошу прощения, Адольф.

– Как ты меня назвал? – тяжело выдыхает мужчина в цветастой рубашке и отпихивает в сторону стул.

– Как слышал. – «Фиолетовый» тоже встает и угрожающе двигается в сторону «цветастого».

– Нет, я не собираюсь на это смотреть, – говорит Оливия. – Пойду покурю.

Она надевает Дэнов пиджак, затем в недоумении смотрит на пиджак Саймона (в полутьме бара пиджаки кажутся почти неотличимыми) и обратно на тот, который на ней.

– Постойте-ка. Саймон, это твой пиджак? – кивает она на тот, что на стуле.

– Пиджак Саймона сейчас на тебе, – сразу отвечает Дэн. – Мы поменялись стульями. Ему захотелось со спинкой пониже.

Лишь спустя пять секунд до меня доходит: я что, положила свою любовную лирику в пиджак Саймона?!

– У тебя есть зажигалка? – Оливия засовывает руку в карман и достает мой бумажный прямоугольник. – А это что такое?

Разворачивает, и лицо ее становится бледным как полотно. Только не это! Я должна все объяснить. Пытаюсь разжать зубы, чтобы что-то сказать, но предательская ириска, как назло, склеила их, как клеем «Момент». Отчаянно машу руками, пытаясь привлечь внимание Оливии, но та все еще смотрит на бумажку с выражением крайнего отвращения на лице.

– Опять? – наконец выдыхает она. – Саймон?

– Что «опять»? – поворачивается Саймон, который все это время увлеченно следил за перепалкой «фиолетового» с «цветастым».

– Ты обещал мне! – Голос Оливии полон такого презрения. Я готова провалиться сквозь землю от стыда. – Саймон, ты обещал, что больше никогда!

Она размахивает стихотворением у него перед носом. Саймон вчитывается, лицо его белеет с каждой строчкой.

Я пытаюсь схватить бумажку и привлечь их внимание, но Оливия в упор меня не видит. Глаза ее полыхают гневом.

– В первый раз это вижу! – оправдывается Саймон. – Оливия, ты должна мне поверить! Я понятия не имею… ик… кто… ик… мог… – Бедняга аж начал заикаться.

– Ах, понятия не имеешь! – беспощадно напирает Оливия. – Да здесь уже все в курсе! Очевидно же, что этот кусок безграмотного мусора от твоей «коллегочки». «Ведь то, что я тебя люблю, и ткань времен не скроет…» – зачитывает она елейным голоском. – «Пусть будем рядом только мы…» Откуда она откопала эту хрень? С какой-то дурацкой валентинки?

Могу поспорить, мое лицо сейчас ярко-пунцовое. Никогда не думала, что Оливия может быть настолько язвительной. Решительным рывком побеждаю клейкую ириску и не менее решительно вырываю бумагу из рук Оливии.

– Вообще-то, это мой стих, – стараюсь говорить беспечным тоном. – Он для Дэна. Я перепутала пиджаки. В общем, это… наше. Мое. Не для Саймона. Тебе не о чем беспокоиться. Короче… да.

Умолкаю, когда понимаю, что все за нашим столом ошарашенно смотрят на меня. Я бы посмеялась застывшей маски ужаса на лице Оливии (смотрите фильм «Крик»), если бы так перед ней не опозорилась.

– Короче, это для тебя, Дэн, – смущенно передаю ему бумажку. – Можешь прочитать сейчас… или потом. Оно короткое, – добавляю я, если вдруг Дэн ожидает что-то вроде длинной поэмы со сложными метафорами.

Удивленным-то Дэн выглядит, но совсем не так, как я хотела. Смотрит на бумажку, откашливается и засовывает ее в карман, не читая.

– Я не хотела… – Оливия сжимает кулаки крепче, чем когда-либо, костяшки кажутся почти прозрачными. – Сильви, мне очень жаль. Я не хотела тебя оскорбить.

– Все хорошо, правда…

– Да таких, как ты, вообще сюда пускать нельзя! – Раскатистый бас «цветастого» мужчины заставляет нас всех подпрыгнуть. – Позорище! У тебя все время был телефон под столом!

– Ложь! – орет в ответ «фиолетовый». – Гнусная клевета!

«Фиолетовый» резко толкает ближайший стол в сторону «цветастого», бокалы падают, стукаясь друг о друга.

– Мочи его! Мочи! – кричит Тоби.

– Тоби, тихо! – цыкает Тильда.

– Итак, давайте продолжим! – Дэйв в отчаянии хватается за микрофонную стойку, пытаясь перекрыть разразившийся гвалт. – Следующий вопрос был: какой британский конькобежец выиграл золото на…

Он замолкает, ибо «фиолетовый» полез на «цветастого», а за ним и вся команда. Толпа превращается в дерущийся пестро-фиолетовый клубок. Шум и гам стоят, будто на футбольном стадионе. Русская девушка визжит, словно кто-то пырнул ее ножом.

– Народ! Народ! Пожалуйста, успокойтесь! – умоляет со сцены Дэйв.

Вот так благотворительная викторина превратилась в драку в пабе. Люди по-настоящему бьют друг друга. Не думала, что доживу до такого.

– Пойдем отсюда, Сильви, – шепчет мне на ухо Дэн.

– Да, идем, – мгновенно отвечаю я.