Удиви меня

Выбор первого наряда (веселое и занимательное занятие) отнимает у нас полчаса. Честно говоря, я немного переборщила с покупками (слишком много отличных вариантов), но в итоге мы сошлись на белом кружевном комплекте с вышитыми чулками на подвязках-тесемочках. Когда я выхожу из-за ширмы, и вправду начинаю чувствовать себя сексуальной и привлекательной. Ох, Дэн не поверит своим глазам!

– Великолепно! – одобрительно кивает Тильда, все еще возясь с освещением. – Так, теперь садись…

Покорно сажусь, легонько соскальзываю с сиденья, и тут же мои бедра начинают болеть от напряжения. И почему я не попробовала потренироваться утром?

– У тебя там все готово? – спрашиваю я (прошло уже десять минут, я скоро не выдержу и шлепнусь на пол, как Тильда).

– Ой, прости, – говорит Тильда, выглядывая из-за камеры. – Вау, выглядишь потрясающе, просто божественно!

Делает пару снимков, поднимая глаза на меня между кадрами.

– Правда? Ты уверена… – Хочу спросить: «Ты уверена, что не выгляжу так, будто в данный момент рожаю?», но вовремя одумываюсь. Прозвучит это странно.

– Попробуй положить руки за голову, будто откидываешь волосы назад, – предлагает Тильда. – Да! Вот так! Отлично! Еще раз!

Двадцать «волосооткидываний» спустя мои ноги не выдерживают, и я съезжаю на пол.

– Фантастика! – восклицает Тильда. – Хочешь посмотреть?

– Угу. – На четвереньках доползаю до камеры и только потом поднимаюсь на ноги.

Тильда листает кадры, и мы обе смотрим в молчании. Только в молчании и можно смотреть на такое. У меня нет слов, снимки получились совсем не такими, как я ожидала. Моего лица почти не видно. Акцента на сексуальном нижнем белье тоже нет. Все фото – сплошные ноги, освещенные так, словно я сижу в плотных ортопедических чулках. На половине фотографий мои волосы в беспорядке рассыпаны по лицу. Нет, не одна-две соблазнительные золотые прядки. Кажется, будто по комнате гуляет ураганный ветер. И да, я выгляжу так, будто рожаю.

– Мои ноги… – все, что удается мне выдавить из себя. Не хочу говорить: «Мои ноги огромные, жирные и белые». Но это правда.

– Я не совсем правильно установила освещение, – говорит Тильда после еще одной долгой паузы. Весь энтузиазм ее куда-то исчез, а на лбу засели морщины. – Ладно, неважно. Давай перейдем ко второй позе.

Я надела второй наряд – красную кружевную сорочку – и, следуя указаниям Тильды, встала на четвереньки.

– Так, теперь наклонись вперед… Расставь колени пошире… еще шире…

– Шире не могу, я не чертова гимнастка, – вздыхаю я.

– А теперь подними подбородок, – продолжает Тильда, не обращая внимания на мои жалобы. – Если сможешь, обопрись на одну руку, а другой соблазнительно приподними грудь… Да, вот так! А теперь – чувственный взгляд!

У меня дрожат колени, у меня ноют руки, у меня жутко болит спина. Какой еще чувственный взгляд?! Только хлопаю ресницами, когда камера разражается рядом бесконечных вспышек.

– Хм, – недоверчиво щурится Тильда, разглядывая что-то у себя на экране. – А приподними-ка ты попу. Для лучшего угла.

Собрав все свои силы, сильнее выгибаю спину и приподнимаю пятую точку.

– Хм, – снова мычит Тильда. – Может, надо еще выше поднять голову. – Тильда в полнейшей растерянности смотрит на экран. – И попу, попу выше! Изогни ее!

Изогнуть попу? Как такое вообще возможно? О чем вообще думает Тильда? Чего она хочет добиться?

– Ну уж нет, – выдыхаю я, садясь на диван и растирая затекшие ноги. – Ау! Мне нужны наколенники. – Встаю на ноги и подхожу к камере: – Можно посмотреть?

– Нет. – Тильда поспешно закрывает экран рукой. – Лучше тебе не видеть последние снимки. Я имею в виду, они прекрасны, абсолютно великолепны, но… я их только что удалила. – Улыбается мне лучезарной улыбкой. – Честно говоря, эта поза не сработала. Но у меня есть другие идеи. Встань у дверного проема.

М-да. Кадры в дверном проеме – самые ужасные. В этот раз я настояла на том, чтобы взглянуть на снимки, и… я похожа на гориллу. На бледную голую гориллу в черном бюстгальтере и трусиках. В этот раз свет падает на мой живот: мое лицо затемнено, зато растяжки на животе можно видеть во всей красе. Если Дэн увидит эти фотографии, он никогда больше не захочет заняться со мной любовью.

– Я все это отретуширую в Photoshop. – Тильда прокручивает снимки, но в голосе ее больше нет былой уверенности. – Это намного сложнее, чем я думала, – наконец вздыхает она. – То, что щелкать фотоаппаратом легко, совсем не делает тебя хорошим фотографом.

Ее взгляд останавливается на одной из самых мерзких фотографий меня (честное слово, никогда бы не подумала, что я могу так выглядеть). Затем она подмигивает мне и вновь наполняет наши бокалы вином.

Я наслаждаюсь вином, а Тильда лениво вертит в руках мой черный атласный корсет: то прикладывает его к моей талии, то оборачивает вокруг своей.

– Думаю, нам следует снять что-нибудь попроще, – наконец говорит она. – Безаварийно-безотказная поза, вот что нам нужно!

– Что еще за безаварийно-безотказная поза?