Удивительная философия птиц: Как ласточки относятся к смерти, горлицы сохраняют романтику в отношениях, а утки спасаются от стресса

Июнь 2016 года. Мы находимся в Монголии, где-то в глубине пустыни Гоби. Это один из самых удаленных и опасных уголков планеты. В составе экспедиции пять французов и шесть монголов. В автомобилях нет ни навигаторов, ни мобильных телефонов: они все равно здесь не ловят. Кстати, карты тоже отсутствуют. А зачем они нужны? Дорог ведь тоже нет.

Направление движения определяют сами люди и только люди. Монголы, само собой. Они ориентируются по форме гор, мельчайшим деталям ландшафта, которых не в состоянии заметить европейцы. Здесь на десятки тысяч квадратных километров равнина лишь изредка вспенивается барашками низких холмов и горными вершинами. Бескрайнее пространство покрыто щебнем, часто попадаются теряющиеся из виду пересохшие русла рек. Здесь до такой степени одно похоже на другое, что европейскому глазу не за что зацепиться, невозможно ничего запомнить и выбрать что-либо в качестве ориентира. Одни, без монголов, мы бы уже давно пропали.

Наступил вечер. Начальник экспедиции, монгол, заметил какие-то древние тропы и очень уверенно показывает водителю, как лучше проехать. Мы, страшно удивленные тем, с какой уверенностью он ориентируется в пустыне, спрашиваем у него: «Когда ты здесь был в последний раз?» «О! – отвечает начальник экспедиции. – Двадцать лет тому назад…» Мы ошеломленно замолкаем. А между тем мы ни разу не заблудились. Двинувшись по какому-то подобию тропы, которая проходила между двумя горами, ничем не отличающимися друг от друга, мы добрались до озера, на берегу которого собирались заночевать. Монголы, один из последних на земле кочевых народов, сохранили инстинктивное чувство ориентации. Оно сидит в них так же глубоко, как в перелетных птицах. Ну а мы, бедные люди Запада, мы-то где его потеряли?

Как и у монголов, у птиц нет ни компаса, ни GPS, ни карты. А с другой стороны, у них все это есть, как говорится, «в одном флаконе».

Возьмем, к примеру, малого веретенника. Эта небольшая ржанкообразная птица, близкая к куликам, проводит часть жизни на прибрежных болотах и в дельтах рек, а весной улетает гнездиться в Арктику. Одну такую птицу оснастили спутниковым радиомаяком и обнаружилось, что она способна в один перелет преодолеть расстояние между Аляской и Новой Зеландией, а это более одиннадцати с половиной тысяч километров… Для этого необходимо без перерыва лететь целую неделю со средней скоростью 70 километров в час! И такое проделывает существо весом всего двести пятьдесят граммов… Во время этого беспосадочного полета птица спит, но в сон погружена только половина ее мозга. Представьте себе на минуту, что у вас одно полушарие мозга спит, а другое в это время тычет пальцем в смартфон или ведет машину…

Что касается кукушки, то у нее маршрут перелета запрограммирован с рождения. Кукушка появилась на свет в чужом гнезде, ее собственные родители ею не занимались. Но вот приходит июль, и одним прекрасным вечером она улетает в Африку, причем летит по ночам, не имея никакого опыта перемещения по этому маршруту. Как же она добирается до самой чащи леса в Экваториальной Африке, куда ни разу до того не ступала ее лапка? Что же это за чувство, которое так сильно развито у птиц, но которого совсем нет у нас? А может быть, оно у нас было, но мы его утратили?

Мы, в отличие от монголов и перелетных птиц, полностью потеряли умение ориентироваться. Мы уже не в состоянии читать ландшафт, звезды и саму природу, которые превратились для нас в декорации. Мы стали слепыми путниками, способными идти или ехать, лишь следуя указаниям механического голоса из GPS. Мы перепоручили другим, хуже того – машинам, решение важнейшей задачи: правильно выбирать направление движения. Что будет, если нас высадят в незнакомой местности, пусть даже не более чем в пятидесяти километрах от дома, без возможности заглянуть в карту и спросить у кого-то? Как долго мы будем плутать, пока не найдем (если найдем) верную дорогу? Не говорит ли это о том, что мы утратили важнейшую вещь, в которой воплощена мощь человеческая, а именно базовую способность к ориентации, к самостоятельному передвижению в правильном направлении? Так стоит ли удивляться, когда нам кажется, что мы не можем найти верную дорогу в жизни и не можем понять, куда двигаться дальше? Мы полагаем, что все постигли, все освоили, но как только оказываемся в незнакомом, хоть и «цивилизованном» уголке природы, теряемся и становимся уязвимыми, словно птенцы.

Помимо монголов, в мире есть и другие народы, представители которых способны самостоятельно ориентироваться в пустыне или в лесной чаще. Но встречаются они все реже. С точки зрения способности к ориентации наш мозг, конечно, устроен не так сложно, как мозг малого веретенника или кукушки. Но ведь мы можем ориентироваться по звездам и даже посредством анализа поляризованного солнечного света.

Действительно ли мы потеряли это основополагающее чувство? Если понадобится, сможет ли человек за несколько дней или месяцев или за время жизни нескольких поколений пробудить ото сна этот древний инстинкт? Как это узнать?