Удивительная история освоения Земли

Со временем неудержимая поморская экспансия выплеснулась за Уральский хребет (или Камень, как его называли в русских летописях). Не позднее 1572 года в низовьях Таза возникло растущее как на дрожжах торговое поморское поселение, вскоре получившее статус города (по указу Лжедмитрия I в 1601 году). «Златокипящая» Мангазея стала центром бойкой меховой торговли и первым в мире городом за полярным кругом. Земли за Уралом и Обской губой населяла самоядь (многие историки толкуют этноним «самоядь» более расширительно – как летописное название различных племен, населявших север Европейской России и Сибири) – ненецкие племена, отношения с которыми у переселенцев далеко не всегда складывались мирно: хроники пестрят жуткими рассказами о «кровавой самояди». Одно из этих племен носило звонкое имя «малканзеи» (по крайней мере, в таком виде они попали в новгородские летописи), откуда и происходит название города – Мангазея, что означает в переводе «земля около моря». Дело в том, что река Таз в нижнем течении образует изрядную кишку, своего рода лиман – Тазовскую губу, которая соединяется с еще более внушительной Обской губой – обширным заливом Карского моря. Морской путь от устья Северной Двины по Ледовитому океану до Обской и Тазовской губы и далее по Оби получил название «Мангазейского морского хода». Между Архангельском и Мангазеей довольно долго поддерживалось регулярное водное сообщение. По свидетельству современников, из Архангельска в «Мангазею по вся годы ходят кочами многие торговые и промышленные люди со всякими немецкими (сиречь западноевропейскими) товары и с хлебом». Плавали колонисты и на восход – к устью Енисея, до которого было рукой подать (на Енисее, близ современного Туруханска, возникло со временем поселение Новая Мангазея), вокруг Таймыра и вплоть до устья Лены.

Надо сказать, что заслуги русских полярных мореплавателей сложно переоценить. Их трудами было исследовано северное побережье Евразии на огромном протяжении и открыто большинство арктических островов. Не менее чем за 250 лет до экспедиции знаменитого шведского полярника Эрика Норденшельда, в первой четверти XVII столетия, они обогнули мыс Челюскин, а в 1648 году Семен Дежнев прошел на кочах от устья Колымы в Тихий океан вокруг Чукотского полуострова, открыв тем самым пролив между Евразией и Северной Америкой задолго до Витуса Беринга. Следы русских землепроходцев и полярников обнаруживаются на Новой Земле, острове Вайгач и архипелаге Шпицберген, на Ямале, Таймыре и Новосибирских островах, в низовьях Оби, Таза, Индигирки и Лены. Разумеется, не одних только россиян манили ледовые широты Крайнего Севера. Европейские мореплаватели тоже внесли посильную лепту. Более других стран поисками так называемого Северо-восточного прохода были озабочены державы, опоздавшие к разделу мира, в первую очередь – Англия и Голландия. Предполагалось, что плывя вдоль северной кромки Евразийского материка, можно отыскать удобную дорогу к сказочным богатствам Индии, Китая и Юго-Восточной Азии. Впервые такую идею высказал итальянский географ Паоло Джовио, которому довелось побеседовать с Дмитрием Герасимовым, членом Большого посольства из далекой Московии, отправленного Василием III к папе римскому Клименту VII в 1525 году. Русский посланник поведал, что их корабли давным-давно плавают за Урал по Ледовитому морю, и между делом в частности заявил:

– Достаточно хорошо известно, что Двина, увлекая бесчисленные реки, несется в стремительном течении к северу и что море там имеет такое огромное протяжение, что, по весьма вероятному предположению, держась правого берега, оттуда можно добраться на кораблях до страны Китая, если в промежутке не встретится какая-нибудь земля.