Удивительная история секса. Взгляд сквозь века на одну из самых табуированных тем человечества

«Чрезмерно большие» клиторы считались аналогом пениса в миниатюре. Подобное «уродство», по мнению врачей, вело к лесбиянству и аномальным сексуальным аппетитам. Такие убеждения преобладали в общественном восприятии вплоть до ХХ века. Говоря современными медицинскими терминами, речь шла о «клиторальной гипертрофии», «макроклиторе» или «клиторомегалии», то есть о крайне редких явлениях. Но, учитывая ту частоту, с какой гипертрофированные клиторы появлялись в старинных медицинских текстах, вполне можно предположить, что наши предшественницы обладали такими достоинствами, от которых покраснел бы даже осел.

Кристофер д’Алтон «Женские гениталии с демонстрацией тяжелого поражения тканей и гипертрофией клитора», 1857

Поскольку все это не так, приходится сделать вывод: столь пристальное внимание к клитору и неконтролируемой сексуальности носило скорее культурный, чем биологический характер. А учитывая увлеченность докторов способами удаления «неприличного» клитора, неудивительно, что бедолага предпочитал держать головку пониже. За пределами медицинской литературы Древней Греции и Рима «желейная конфетка» (1919) почти не упоминается, но если приложить усилия, то ее можно разыскать[8].

Римская фреска из Пригородных терм в Помпеях, 79 г. н. э.

Само слово «клитор» стало употребляться примерно с XVI века. Древние греки и римляне называли его «маленьким лысым мужчиной» (1997), «нимфой», «миртовой ягодой», «терном», «язычным мешком» или просто «мешком». Но этим комплименты не исчерпываются. Оральные ласки клитора считались непристойными. Если в античной литературе упоминается куннилингус, то лишь как отвратительная практика, которая позволительна лишь лесбиянкам и слабым мужчинам без эрекции. Даже многие греческие оскорбления были связаны с «обедом в Y» (1963). Греческий драматург Аристофан (446–386 гг. до н. э.) несколько раз упоминал куннилингус, чтобы подчеркнуть моральные недостатки героя. В нескольких его пьесах фигурирует некий Арифрад, «изобретатель» орального секса: «Он погряз в пороке, он не просто распутный и крайне развратный человек, но практически создал новую форму порока; ибо он оскверняет свой язык отвратительными наслаждениями».

Римляне пошли еще дальше. Они считали слово «клитор» (landica) непристойным, точно так же, как сегодня мы считаем непристойным слово cunt. Цицерон называет его «запретным словом». Слово это было таким грязным, что появлялось исключительно в уличных граффити: «Fulviae landicam peto» («Ищи клитор Фульвии») или «Eupla laxa landicosa» («У Эвплы огромный клитор»). Поэт и сатирик Марциал (41–104 гг.) называл клитор «чудовищным прыщом» и «бугром». Все это может обескуражить, но, как пишет Мелисса Мор, «люди сквернословят о том, что для них важно». Похоже, для греков и римлян клитор и его стимулирующий эффект были по-настоящему важны. По крайней мере, они хотя бы говорили о клиторе, а вот в Средние века любые разговоры на эту тему прекратились.

Женщина ласкает другую женщину, которая использует корнеплод в качестве дилдо, 1900

Утверждать, что средневековый мир забыл о клиторе, было бы несправедливо: о его существовании знали, догадывались, что он собой представляет (ну, в определенной степени), но от дискуссии о больших клиторах греко-римской гинекологии далеко не ушли. Сегодня мы понимаем, что у научных знаний есть свой «период полураспада» — то есть информация обновляется с такой скоростью, что к моменту окончания университета половина полученных студентами-медиками знаний уже устаревает. Однако средневековые европейские доктора верили в винтажную медицину и продолжали пользоваться главными гинекологическими хитами сотни лет. Один из паломников из «Кентерберийских рассказов» Чосера (1400) — врач, причем хорошо образованный.

Ученостью и знаньем был богат он.
Он Эскулапа знал и Гиппократа,
Диоскорида, Цельса, Гильбертина,
Знал Руфа, Аверройса, Константина,
Дамаскина, Гали и Галиена.
Знал Авиценну, также Гатисдена.

Следовательно, даже в конце Средних веков самый образованный врач (по Чосеру) учился по книгам, написанным более двухсот лет назад. Представьте, что хирург подойдет к вам с ножом мясника и медицинским трактатом XVIII века — странно, не правда ли? Неудивительно, что в Средние века знания о клиторе ничем не отличались от античных: большой клитор — это плохо, большие клиторы бывают только у лесбиянок. Однако в то время стали появляться новые арабские медицинские трактаты, влияние которых было огромно. Герард Кремонский (1114–1187) перевел труды Авиценны (980–1037) и Альбукасиса (936–1013), и труды эти использовались на Западе вплоть до XVII века.