Удивительная сила животных

Дело было не только в том, чтобы понимать, что с ним случилось в прошлом, но и в том, чтобы выяснить его жизненные потребности. Как-то раз к нам пришел плотник, чтобы сделать кое-какую работу. Он устроил большой шум из-за Чарли: он тренировал охотничьих собак для охоты с ружьем, поэтому прекрасно знал, как нужно вести себя со спрингер-спаниелем. Он проработал совсем чуть-чуть, затем позвал меня и спросил: «У вашего пса есть место, куда он прячет вещи? Он милый песик, но, когда я потянулся за молотком, то не нашел его, он исчез. Я пошел в другую комнату и нашел там Чарли, который сидел рядом с молотком. Он очень милый, как я уже сказал, но он крадет все подряд, и сейчас я ума не приложу, что он сделал с моим долотом».

Я подвел его к особому месту, где Чарли прятал вещи, и, конечно же, там оказалось и долото, и несколько других инструментов, которых плотник еще не успел хватиться.

«Все, что вам нужно сделать, — сказал он, — это свистнуть ему и занять его какой-нибудь работой. Вот откуда все берется — этот песик создан для работы, и его нужно занимать делом. Он очень умный — я могу взять его с собой на охоту, никаких проблем. Клянусь, он прекрасно знает, что делает». Он заставил Чарли сесть, что поразило меня, потому что у меня это не получалось, и предложил мне несколько вариантов. «Когда выгуливаете его, кидайте ему что-нибудь, и пусть он принесет вам это обратно. Если вы дома, можете прятать угощение или игрушки и заставлять его найти их. Вам нужно занять его чем-нибудь, и тогда он успокоится».

И это стало поворотной точкой: как только мы начали давать Чарли задания, его плохое поведение стало трансформироваться в нечто более позитивное и игривое. Постепенно он стал успокаиваться, и мы видели только отголоски нахального характера добродушного пса с большим сердцем, который вел себя намного умнее положенного — очевидно, ради своего собственного (а иногда и нашего!) блага. Мне кажется, его безрассудные проделки стали последствием дурного человеческого влияния, когда он был щенком. Он мог казаться взбудораженным, маниакально упертым, но по сути своей обладал по-настоящему мягким характером. А поскольку обращались с ним плохо, пес попросту опасался проявлять свое добродушие — и вместо мягкости демонстрировал упрямство. На самом деле он внушал больше любви, когда вел себя игриво и нахально, чем в тех редких случаях, когда его поведение приближалось к идеалу: он был похож на упрямого школьника, которого вы не можете заставить себя отругать, потому что он такой забавный, хотя и ужасный нахал.

Но за Чарли следовало присматривать всегда, ведь он был воришкой всю свою жизнь. Если вы не следили за ним, он обводил вас вокруг пальца и утаскивал что-нибудь буквально из-под носа, и это всегда было именно то, что было больше всего необходимо в данный момент, — пачка сигарет, ботинок или бумажник. Только после того, как вы обыскивали все сверху донизу и уже пилили себя за то, что потеряли нужную вещь, появлялся Чарли, держа ее во рту, и бросал ее вам под ноги, растянув пасть в широкой ухмылке. Вещь всегда была нетронута — он никогда не прокусывал зубами пачку с сигаретами или кожу ботинка. Конечно, иногда он прятал вещи, но это случалось не так уж часто.

Однажды у нас в гостях была моя подруга, и мы собирались пить чай на кухне, когда там появился Чарли, держа в зубах пару дорогих туфель от Прада. Должно быть, он достал их из ее сумки. Я извинился и сказал, что пес просто ждет угощения. Видя, что я привстал и потянулся за бисквитом, она сделала замечание: «Нет, эта собака должна научиться», — и накричала на него, на что Чарли брезгливо сморщил нос и бросил предмет спора на пол.

Мы продолжили пить чай. Но не успели проглотить и по чашечке, как Джим воскликнул: «Эй, смотрите! Чарли бегает с трусиками во рту!» Мы вышли в коридор и узрели, как он подпрыгивает вверх и вниз, размахивая трусиками моей подруги над головой. Мы приложили невероятные усилия, чтобы изловить его и отобрать у него курьезную «добычу». На этот раз у моей подруги проснулось-таки чувство юмора, она не могла сдержать смеха. «Это не собака, — сказала она, — это человек».

Чарли нравилось сидеть за обеденным столом на своем собственном стуле, когда у нас были гости, он следил за процессом, пока мы ели и разговаривали. Он никогда ничего не брал из наших тарелок, даже в шутку, и когда мы заканчивали трапезу, то давали ему угощение. Один раз кто-то предложил ему сигарету из пачки, и он взял ее в рот с таким видом, как будто ждал огонька. Мы плакали от смеха.

Выгуливать его всегда было огромным удовольствием. Спаниели-спрингеры выведены с такими навыками, чтобы искать добычу на и под землей, пугая птиц. Чарли мог делать это целый день, буйствуя среди папоротника и вереска. Он очень любил путешествовать и всегда приходил в восторг, когда его везли на машине в новое место. Он не мог смотреть на воду без того, чтобы не окунуться в нее, и меня всегда пугало то, как он бросался в бурную реку и плыл против течения.