Удивительное языкознание

При заимствовании на слух иноязычное слово обычно искажается до неузнаваемости, подгоняясь под фонетику принимающего языка. Рассмотрим пример: существовала на флоте английская команда Ring the bell [ринг зэ бэл] — «Позвони в (корабельный) колокол». Русские матросы переиначили ее не только фонетически, но и грамматически, получилось «в рынду бей». Впоследствии корабельный колокол стали называть рындой. Так образовался новый (в данном случае флотский) профессионализм. Не знаю, можно ли считать слово рында заимствованием из английского, в котором, естественно, никаких похожих слов нет.

Еще пара примеров заимствований на слух. Слово шаромыжник — от французского cher ami [шер ами] — «дорогой друг». Это обращение русские крестьяне слышали от замерзающих наполеоновских солдат, клянчивших у них еду зимой 1812 года. Слово противень — от немецкого Bratpfanne [братпфанэ] — «сковорода». Большинство подобных слов мы воспринимаем как исконно русские.

Все четыре формы заимствования сосуществуют в развивающемся языке, но в каждую эпоху одна из них преобладает. В первой половине XIX века, когда создавался язык науки и философии, вновь преобладало калькирование, на сей раз с европейских национальных языков, и очень многие русские слова, обозначающие отвлеченные (абстрактные) понятия, — это кальки с соответствующих немецких и французских слов, многие из которых, в свою очередь, либо по происхождению латинские, либо, в случае немецкого языка, — кальки с латинских слов. В настоящее время, когда заимствование идет преимущественно из английского языка, господствует транскрипция, а о калькировании почему-то забыли.

Рассмотрим в качестве упражнения, как могло бы происходить заимствование нужного в современной торговой жизни английского слова promotion. Транслитерация выглядит как промоция или промоцион, транскрипция — промоушн, а калька — продвижение. Недостаток кальки в том, что она требует добавочного пояснительного слова (продвижение товара), видимо, поэтому закрепился вариант промоушн, хотя «облик» у этого слова неприятный. Еще один пример, с заимствованием французского слова engagement. Транслитерация выглядела бы как энгагемент, то есть слово прочитано, как если бы оно было латинским; транскрипция (в пределах возможностей русского языка) звучала бы как ангажман. Однако был выбран промежуточный вариант — ангажемент. Как видите, и транскрипция, и транслитерация не всегда применяются последовательно, обычно в результате явного заимствования появляется некий гибрид транслитерации и транскрипции. Большую роль здесь играют традиции заимствования, часто имеющие совершенно иррациональный характер. Это касается также и передачи иноязычных имен собственных. Так, немецкие имена и фамилии передаются довольно точно, но буквосочетания ei (произносится [ай]) и eu (произносится [ой]) почему-то упорно записываются как ей/эй. В результате Айнштайна (Einstein) и Фройда (Freud) мы назывем Эйнштейном и Фрейдом.

Основное правило при образовании новых слов (терминов, названий технических устройств) таково: словообразовательные элементы должны происходить из одного языка, смешение французского с нижегородским и даже греческого с латынью считается дурным тоном. Но правило это знает немало исключений и в научной лексике, и в обыденном языке. В лексически эклектичном английском языке многие латинские приставки окончательно натурализовались и слова вроде dislike или remake, то есть сочетания латинских приставок и германских корней никого не удивляют, и воспринимаются эти слова как «родные».

Забавны так называемые полукальки, когда один из корней двухкорневого иностранного слова калькируется, а другой корень транскрибируется. Слово светофор должно было бы превратиться по правилам либо в фосфор (транскрипция), либо в светоносец (полная калька), а телевидение — либо в телевизия (как в польском языке), либо в дальновидение (как в немецком — Fernsehen [фэрнзэ: н]). Интересно, что в слове телевизор калькирования не произошло.

Заимствоваться могут не только отдельные слова и устойчивые словосочетания (фразеологизмы), но даже отдельные грамматические формы. Например, вопрос Что вы имеете сказать? явно устроен не по-русски. Это грамматическая калька (не лексическая — ведь все слова в ней русские) с какого-нибудь романо-германского или польского языка. На любом из этих языков соответствующая грамматическая конструкция звучит естественно.