Удивительное похищение королевского бриллианта

Когда Ганеша приехал к ним, он был совсем тощим от недоедания, Чопра впервые видел такого немощного слона. В записке дядя Банси ни словом не обмолвился о том, где Ганеша родился или почему его отправили Чопре в Мумбаи.

Он долго завоевывал доверие слоненка.

Чопра не был сентиментальной натурой, но, бесспорно, связь, возникшая между ним и слоненком, значила для него не меньше, чем отношения с людьми. Ганеша в каком-то смысле стал для них с Поппи тем самым ребенком, которого они не смогли завести. Поппи, несомненно, относилась к нему как к члену семьи: пылинки сдувала и баловала лакомствами, бесконечно поставляя ему шоколадные батончики «Кэдбери Дейри Милк», от которых Ганеша был без ума.

В слоненке было нечто такое, что всех очаровывало. Его, конечно, обожали друзья Чопры и сотрудники ресторана – все, за явным исключением желчной матери Поппи.

Он вернулся к бумагам. Они включали рукописные заметки о разнообразных делах, над которыми он теперь работал, как главный и единственный детектив агентства «Малыш Ганеша». Все они казались такими скучными по сравнению с кражей «Кохинура». Вот это настоящее дело! Он внезапно ощутил зависть к тому полицейскому, которому достанется это расследование. Не только зависть, но и сочувствие. Весь мир будет следить за каждым шагом этого бедняги.

Задняя дверь дома, ведущая на кухню, распахнулась, москитная сетка с треском ударилась о побеленную дощатую стену.

Во дворике, залитом лунным светом, появился юный Ирфан.

Мальчик секунду постоял на скрипучей веранде под выступающим навесом. Заунывный хор лягушек-быков голосил под верандой. Мальчик опустился на колени и зажег спираль от комаров, ее едкий запах присоединился к многообразию ароматов дворика. Затем он поднялся и побежал по вытоптанной траве, в руке его забренчало стальное ведро.

Ганеша неуклюже поднялся на ноги, и Чопра обернулся к нему. От взгляда Чопры не ускользнуло, как внезапно заискрились глаза слоненка.

Ганеша протрубил во всю мощь, приветствуя Ирфана.

Ирфан поставил ведро, потрепал слоненка по макушке и пощекотал за ушами. Мальчик сиял. Ганеша обвил хоботом его ногу и попытался оторвать того от земли. Ирфан расхохотался.

Глядя на то, как эта парочка дурачится, Чопра ощутил прилив счастья. Ганеша и Ирфан крепко подружились, и он знал, что это шло на пользу им обоим.

Он вспомнил, как Ирфан впервые зашел к нему в кабинет. Это было шесть месяцев назад, спустя всего неделю после открытия ресторана.

Чопра утопал в бумагах. Кто бы мог подумать, что в бизнесе нужно так тщательно вести документацию – по крайней мере, в честном бизнесе? Чопра поднял глаза и увидел мальчика, явно беспризорника, который разглядывал его из-за стола. Ирфан ничем не отличался от миллиона других уличных детей Мумбаи. Из одежды на нем были лишь драная майка и поношенные шорты; темные волосы, прядями выгоревшие от постоянного пребывания на солнце, сбились в нечесаный клубок; на запястьях болтались цветные веревочки – самодельные браслеты-амулеты; карие глаза с бельмами и слабое тело свидетельствовали о том, что он много лет недоедал. Но еще в мальчике чувствовалась некая сила духа – так пристально он смотрел и уверенно держался.

Чопра достал из кармана монетку в одну рупию и протянул ее пареньку.

– Я тут не ради милостыни, сэр.

Чопра удивился.

– Зачем же ты пришел?

– Я хочу стать официантом.

Чопра улыбнулся.

– Для официанта ты слишком молод.

– Со скольки лет можно работать официантом?

Чопра открыл было рот, но сообразил, что на этот вопрос нет ответа.

– Ну а сколько тебе?

Мальчик пожал плечами.

– Не знаю. Но достаточно, чтобы быть официантом.

Чопра снова улыбнулся, еле заметно.

– Где ты живешь?

Мальчик опять пожал плечами.

– Да везде. И нигде. Мумбаи – вот мой дом.

И тут Чопра понял, что этот паренек – один из безликой безымянной толпы тех, кто живет на переполненных улицах Мумбаи: под эстакадами, громыхающими от машин, в мрачных проулках, воняющих человеческими испражнениями, в хибарах, кое-как сложенных из мусора, в жерле заброшенных бетонных труб для канализации.

– Где твои родители?

– У меня их нет.

– Кто же за тобой присматривает?

Мальчик ткнул себя в грудь.

– Я сам за собой присматриваю, – потом он указал на потолок, – и Он еще.

Чопру поразило, что тот совсем не унывает.

– Как тебя зовут?

– Ирфан, сэр.

Чопра внимательнее вгляделся в его истощенную фигуру. Он заметил на мальчишеских руках синяки, похожие на следы от ударов бамбуковой латхи[3], а на плечах – мрачное созвездие шрамов от сигаретных ожогов. Он заметил искривленность левой руки – врожденный дефект.

– Ирфан, как же ты станешь официантом с одной-то рукой? – аккуратно спросил он.

– Сэр, Ганди победил британцев одними словами. Неужели я не смогу стать официантом, пусть и с одной рукой?

Непрошеный ком подступил к горлу Чопры. Интересно, рассказал ли кто-то мальчику, как он восхищается Ганди?