Удивительное путешествие кролика Эдварда

У Эдварда снова ёкнуло сердце. Он вспомнил, впервые за долгое время, о доме на Египетской улице, вспомнил Абилин, вспомнил, как она заводила ему часы, как наклонялась над ним, как клала ему часы на левую коленку и говорила: «Жди, я скоро вернусь».

«Нет-нет, – сказал он себе. – В это нельзя верить. Не позволяй себе в это верить».

Но было слишком поздно.

«За тобой кто-то придёт», – стучало у него в голове. Сердце фарфорового кролика снова начало раскрываться.

Глава двадцать седьмая

Одно время года сменяло другое. За осенью наступала зима, потом весна, потом и лето. Дверь открывалась, и в мастерскую Люциуса Кларка попадали капли дождя, залетали палые листья или лился молодой весенний свет – свет надежды, окаймлённый бледно-зелёным узором листвы. Приходили и уходили покупатели: бабушки, коллекционеры кукол, маленькие девочки с мамами.

А Эдвард Тюлейн всё ждал.

Год проходил за годом, одна весна сменяла другую. Эдвард Тюлейн ждал.

Он снова и снова повторял слова старой куклы, пока они не угнездились в его голове окончательно и не стали повторяться сами собой: кто-то придёт, за тобой кто-то придёт.

И старая кукла оказалась права. За ним действительно пришли.

Дело было весной. Шёл дождь. В магазине Люциу-са Кларка в стеклянной банке расцвела веточка кизила.

Пришла маленькая девочка лет, наверное, пяти, и, пока её мама пыталась закрыть синий зонт, девочка стала бродить по магазину, останавливаясь и внимательно глядя на каждую куклу. Постоит-постоит, а потом отойдёт.

Дойдя до Эдварда, она замерла и стояла, как ему показалось, очень-очень долго. Она смотрела на него, а он на неё.

«Кто-то придёт, – сказал себе Эдвард. – За мной кто-то придёт».

Девочка улыбнулась, а потом встала на цыпочки и достала Эдварда с полки. И начала баюкать. Она держала его так же нежно и так же отчаянно, как когда-то Сара-Рут.

«Я это помню, – с грустью подумал Эдвард. – Так уже было».

– Мадам, – сказал Люциус Кларк, – пожалуйста, последите за своей дочерью. Она сняла с полки очень хрупкую, очень ценную и очень дорогую куклу.

– Мегги, – окликнула девочку женщина, оторвавшись от зонтика, который никак не закрывался. – Что ты взяла?

– Кролика, – сказала Мегги. – Что?

– Кролика, – повторила Мегги. – Я хочу кролика.

– Разве ты не помнишь, мы сегодня не собираемся ничего покупать. Мы зашли просто посмотреть, – сказала женщина.

– Мадам, – сказал Люциус Кларк, – пожалуйста, взгляните на эту игрушку. Не пожалеете.

Женщина подошла поближе, встала рядом с Мегги. И посмотрела на Эдварда.

У кролика закружилась голова.

На миг ему показалось, что голова его снова расколота или что он просто спит и ему снится сон.

– Мама, посмотри, – сказала Мегги, – посмотри на него.

– Смотрю, – сказала женщина.

И уронила зонтик. И схватилась рукой за грудь. И тут Эдвард увидел, что на груди у неё висит не кулон, не амулет, а часы. Карманные часы.

Его часы.

– Эдвард? – произнесла Абилин.

«Да, это я», – сказал Эдвард.

– Эдвард, – снова повторила она, на этот раз совершенно уверенно.

«Да, – сказал Эдвард, – да, да, да! Это я!»

Эпилог

Однажды жил на свете фарфоровый кролик, которого любила маленькая девочка. Этот кролик отправился в путешествие по океану и упал за борт, но его спас рыбак. Он был погребён в куче мусора, но его отрыла собака. Он долго странствовал с бродягами и совсем недолго простоял чучелом в огороде.

Однажды жил на свете кролик, который любил маленькую девочку и видел, как она умерла.

Этот кролик танцевал на улицах Мемфиса. Повар разбил ему голову, а кукольных дел мастер её склеил.

И кролик поклялся, что больше никогда не совершит этой ошибки – никогда не будет никого любить.

Однажды жил на свете кролик, который танцевал в весеннем саду вместе с дочкой той девочки, которая любила его в самом начале его жизни. Танцуя, девочка кружила кролика по лужайке. Иногда они кружились так быстро, что даже казалось, будто у них есть крылья и они летят.

Однажды жил на свете кролик, который в один прекрасный день вернулся домой.