Удивительные истории нашего времени и древности

В те времена не только в столицах сунского Китая — Кайфэне и Ханчжоу, — но и в других крупных городах существовали так называемые «черепичные навесы» — специальные места для публичных представлений. Жизнь на таких площадях, где полно было винных лавок и торговых рядов, бурлила днем и ночью. Кукольники и песенники, фокусники и актеры, прыгуны с шестом и борцы — все имели специально отведенное для своих представлений место. Имели свои места и рассказчики. Одни из них пересказывали буддийские сутры, другие — любовные и фантастические истории, третьи — исторические сказы о героическом прошлом китайского народа: легендарных сражениях и известных полководцах. Чаще всего пересказывались сюжеты, взятые из книг, однако порой творцами своих историй являлись и сами рассказчики. Чтобы не оказаться хуже собратьев по ремеслу и не лишиться заработка, народные сказители вынуждены были постоянно оттачивать свое мастерство, делать повествование все более увлекательным, эмоциональным, захватывающим. Горожане любили в свободное время послушать рассказы об известных в народе героях или поучительные случаи из повседневной жизни ремесленников, торговцев, слуг, монахов. Все это было близко им по духу и не могло не задеть за живое. Популярность сказителей в ту пору была столь велика, что имена наиболее талантливых уже упоминаются в источниках, описывающих жизнь Кайфэна и Ханчжоу в сунский период.

Однако к концу XIII века деятельность народных сказителей постепенно сходит на нет. Причиной тому, с одной стороны, стали политические события в стране, приведшие почти к столетнему господству в Китае монгольской династии Юань (1271—1368), а с другой — решительное неприятие ортодоксальными литературными кругами устного народного творчества. Утерянными оказались и сунские хуабэни.

И все же этому жанру художественной прозы не суждено было кануть в Лету. Он возрождается в XVI—XVII веках, в конце династии Мин (1368—1644), но уже не в виде фольклора, а в виде авторской письменной литературы. И это было не случайным явлением, а закономерным процессом в истории китайской литературы, подготовленным всей экономической, политической и духовной жизнью страны.

В XV—XVI веках Китай представлял собой мощную феодальную империю. Позади остались хозяйственная разруха и экономический застой, вызванные монгольским нашествием. Бурный рост производительных сил, расцвет ремесел и мануфактуры, а также начавшееся знакомство Китая с европейской наукой дали мощный толчок развитию науки и техники — и минский Китай прославился трудами крупнейших ученых-энциклопедистов в области астрономии, математики, естествознания, медицины.

Однако в стране было неспокойно. В условиях крайнего феодального абсолютизма подъем экономики не мог не привести к обострению противоречий между различными классами и группировками.

Задавленные налоговым гнетом и непосильным трудом, зависимые крестьяне и ремесленники бегут от своих господ, оказываются вне закона и нищенствуют. Мелкие земельные собственники и арендаторы, лишенные земли, безнаказанно отнятой у них помещиками и прочими власть имущими людьми, покидают насиженные места и устремляются в города, где ищут способ заработать на жизнь. Но даже самые крупные города — а Китай в эпоху Мин насчитывал их более тридцати — не были настолько экономически развиты, чтобы прокормить весь этот нищий сельский люд. И вот — одни остаются в городе и продают себя в рабство, другие устремляются в горы, чтобы распахать там клочок земли, третьи, нищенствуя, бродят по стране. То тут, то там вспыхивают крестьянские восстания, которые в 1628 году выливаются в мощную крестьянскую войну, возглавленную Ли Цзычэном.

Особенно обостряется к концу династии Мин борьба внутри различных группировок господствующего класса; стремятся добиться бо́льших свобод для своей предпринимательской деятельности и объединяются в политические партии владельцы частных мануфактур и ремесленных мастерских, крупные и средние торговцы. Растет возмущение правящей кликой и среди прогрессивной части китайской интеллигенции.