Удивительные истории нашего времени и древности

Очевидно, что небеса
      ни в чем нельзя обмануть:
Двое женами обменялись —
      кому от этого прок?!
Мы увидим, как взятое в долг
      уплачено за проценты,
И судьба, дарованная навек,
      переменилась вмиг.

Остается добавить следующее. Сингэ, у которого была теперь в доме хозяйка, спустя год снова отправился по торговым делам в Гуандун. И видимо, суждено было случиться тому, что случилось. Однажды он продавал жемчуг в городе Хэпу. В одном доме он уже договорился о цене, сделка была совершена, но тут покупатель-старик взял и упрятал самую большую жемчужину и ни за что не хотел в этом признаться. Возмущенный, Сингэ схватил старика за рукав с намерением обыскать его да так резко дернул, что тот повалился наземь, а упав, не произнес ни звука. Сингэ бросился поднимать его, но оказалось, что тот уже мертв. Сбежались родственники старика, соседи. Кто плакал, кто кричал. Сингэ схватили, не желая ничего слушать, жестоко избили и заперли в пустом помещении. В тот же вечер была написана жалоба, а на следующее утро Сингэ поволокли к начальнику уезда на утренний прием. Начальник уезда принял жалобу, но так как в этот день у него были другие дела, то велел преступника запереть, с тем чтобы учинить допрос на следующее утро.

И кто, как вы думаете, был этот начальник уезда? Это, оказывается, был тот самый У Цзе из Нанкина, который взял себе второй женой Саньцяо. Он прослужил начальником уезда в Чаоянсяне, и высшее начальство, учтя его бескорыстие, перевело его сюда, в Хэпу, где промышляли добычей жемчуга. В тот же день, вечером, когда начальник, у себя дома, при лампе просматривал жалобы, Саньцяо сидела подле него. Случайно она обратила внимание на жалобу некоего Сун Фу об убийстве. Убийцей в документе значился Ло Дэ, торговец из Цзаояна. Ну кто же это мог быть иной, как не Цзян Сингэ! Саньцяо вспомнила об их былой любви, сердце у нее невольно сжалось, и она со слезами обратилась к мужу:

— Ло Дэ — мой родной брат, усыновленный дядей по матери. Подумать только, что на чужбине он мог совершить такое преступление! Очень прошу вас, ради меня — спасите его и помогите ему вернуться на родину.

— Там видно будет в ходе допроса. Если он действительно убил человека, трудно мне будет дать ему поблажку.

Саньцяо, рыдая, опустилась на колени и продолжала молить.

— Ладно, успокойся, найду какой-нибудь выход, — сказал У Цзе.

На следующий день, когда У Цзе собрался выйти на утренний прием, Саньцяо схватила его за рукав и снова, плача, взмолилась:

— Если брата нельзя будет спасти, я покончу с собой, и больше мы не увидимся.

Утренний прием начальник уезда начал именно с жалобы на Сингэ. Братья Сун Фу и Сун Шоу — оба, плача, просили о том, чтобы убийца понес должное наказание за смерть их отца.

— В споре из-за жемчужины он по злобе побил отца, тот свалился на землю и умер, — доложили они. — Просим вас решить это дело.

Начальник уезда стал допрашивать свидетелей: одни говорили, что старика били и он упал, другие — что его просто толкнули.

Сингэ показал следующее:

— Отец жалобщика украл у меня жемчужину, я возмутился, и мы заспорили. Старик, оказывается, плохо держался на ногах, сам упал, ушибся и умер, так что я не виноват.

— Сколько лет было твоему отцу? — спросил начальник уезда у Сун Фу.

— Шестьдесят семь.

— Такой пожилой человек вполне мог упасть в обморок, и вполне возможно, что его и не били, — сказал начальник уезда.

Но оба брата упорно настаивали на том, что отец их умер от побоев.

— Раз вы говорите, что его избили до смерти, то надо проверить, есть ли на теле следы побоев или ран, — ответил на это начальник уезда и распорядился: — Отправьте тело на казенное кладбище, а во второй половине дня совершим официальное *освидетельствование трупа.

Надо сказать, что семья Сунов была из богатых, пользующихся хорошей репутацией семей, а сам старик одно время был даже старостой их квартала. Поэтому сыновья его, разумеется, не могли допустить, чтобы отца повезли на казенное кладбище и ковырялись там в его теле. Опустившись на колени, оба они земно кланялись и говорили:

— Очень многие видели, каким образом отец скончался. Поэтому просим вас побывать у нас дома и там все расследовать, а официального освидетельствования на кладбище не совершать.

— Разве преступник признается в своей вине, если не будет обнаружено следов увечья?! Да и как я могу без официальной бумаги об освидетельствовании трупа отправить дело начальству на утверждение?

Но братья продолжали молить его, настаивая на своем.

— Не желаете освидетельствования трупа, значит, и не надейтесь на продолжение расследования дела! — в гневе воскликнул начальник уезда.

Тут оба брата, в замешательстве, кланяясь, говорили:

— Полагаемся во всем на ваше решение.

Тогда начальник произнес: