Удивительные истории нашего времени и древности

Но оставим эти рассуждения и поведем речь вот о чем. При *нашей династии, в годы *«Чжэн-тун», в провинции Гуанси, в области Гуйлиньфу, в уезде Синъаньсянь, жил один сюцай, по фамилии Сяньюй, по имени Тун. В восемь лет он выдержал *экзамен для талантливых отроков, в одиннадцать стал сюцаем уездного государственного училища — и сразу же был зачислен на стипендию. По своим знаниям, начитанности и дарованию человек этот мог бы поспорить хоть с самим *Дун Чжуншу и *Сыма Сянжу, так что уж к нему-то действительно применимы были выражения: «хранит в груди десятки тысяч книг» и «кистью сокрушит стотысячное войско». Ну а если говорить о его душевных стремлениях и вере в себя, то они были таковы, что он не видел ничего особенного в *Фэн Цзине или Шан Лу, которые все три экзамена выдерживали первыми, и в этом он, как говорится, поистине «несся на крыльях ветра и туч и высоко парил в облаках». Но получилось так, что хоть и был он безмерно талантлив, а ему все не везло; и хоть воля его была непоколебимой, а судьба складывалась незавидно: каждый раз на областных экзаменах он терпел неудачу, и имя его так и не появлялось в списке выдержавших.

Когда Сяньюй Туну исполнилось тридцать лет, он мог бы как *гуншэн быть представленным к вступлению на должность. Но такое будущее Сяньюй Туна, человека способного и настойчивого, вовсе не привлекало. Уходить из училища он тоже не хотел. «Для такого нищего сюцая, как я, несколько *ланов стипендии — это единственный капитал, на который я могу учиться, — рассуждал он. — Уйти из училища — значит лишиться этого дохода. Правда, можно было бы поступить в *Гоцзыцзянь, но для этого нужно еще раздобыть денег на дорогу. К тому же, — думал Сяньюй Тун, — выдержать экзамены в области гораздо легче, чем в Гоцзыцзянь, в столице».

Как-то раз он поделился этими соображениями с приятелями, и сюцай, которому вслед за Сяньюй Туном подходила очередь быть представленным к получению должности, стал уговаривать его уступить ему свою очередь, выражая при этом готовность отблагодарить Сяньюй Туна десятью ланами серебра.

Совершив сделку, Сяньюй Тун решил, что поступил совсем неглупо. Первый раз это получилось как бы одолжение с его стороны. После второго раза это уже вошло в обыкновение — каждый хотел получить какое-нибудь место и каждый дрался за то, чтобы получить его раньше других. С тех пор как Сяньюй Туну исполнилось тридцать лет, он восемь раз подряд уступал свою очередь на должность и в сорок шесть лет все еще оставался простым сюцаем, неудачником. Одни посмеивались над ним, другие жалели его, третьи уговаривали образумиться и пойти служить. На тех, кто смеялся над ним, он не обращал внимания, сочувствий не принимал, но когда его начинали уговаривать поступить так, как все поступают, он выходил из себя.