Удивительные истории о 90-х

Против опасений Ромы никакие менты на звон разбитого стекла не выбежали. Правда, с той стороны мелькнули двое – усатый толстячок и худощавый задохлик с выбритым на голове зеленым ирокезом. Оба в белых халатах и точно не бойцы, от слова совсем.

– Нет там засады, – пожал плечами Федя, возвращаясь в машину, – ну чё, пошли?

– Ага, пошли. Ща все разрулим и… – но договорить он не успел.

В этот момент, взвизгнув шинами, мимо них продребезжали три потрепанных «жигуля» и остановились прямо перед ступенями морга. Федя аж жвачку мусолить прекратил, его маленькие глазки расширились, напоминая теперь формой и размером сторублевые монеты.

– Это еще чё такое…

«Ален Делон, Ален Делон не пьет одеколон!» задорно гремело из первой колымаги.

К изумлению напарников из машин с цыганским весельем вывалилась дюжина парней, которые судя по их виду одеколоном как раз-таки не брезговали, все – в пятнистом камуфляже и при голубых беретах. У самого крепкого был к тому же гитарный кофр, невольно напомнивший все гангстерские фильмы, какие Рома и Федя глядели под пивко по видаку. Дружно гомоня, вся толпа протопала прямиком в морг. Машины развернулись и уехали, погромыхивая на колдобинах.

Напарники молчали с минуту.

– Ты че-нить понял? – хлопая глазами, проговорил Рома. – Этим-то что тут надо?

– А хрен их знает. Пошли – у них и спросим.

– Сдурел! Их там больше десяти!

– Ага. Конечно. Прям лучше ж подождать и к жмурам ночью соваться, да?

Рома закатил глаза, но комментировать не стал.

Зеленый

Ворвавшийся подобно урагану Цемент выглядел цветущим и довольным жизнью. Глаза блестят, морда цвета помидора.

– Брателло! – проревел он, сгребая Зеленого в пьяные медвежьи объятия.

Кок мученически улыбнулся, быстро накидывая грязную простыню на тело с кейсом. Надо сказать, они с санитаром, пока ждали, уже перепробовали все, от шпилек до молотка: проклятый чемодан был будто заговоренный. Теперь настроение приятелей металось между: «да ну его в пень!» и «я тебя все равно открою!»

– Граждане, – начал было Кок, но тут же осекся: обращение определенно не нашло отклика в сердцах собравшихся, – ладно. Вы скажите, вам двух литрушек достаточно?

– Да ты не парься, док! – Цемент жизнерадостно потрепал того по плечу. – Не хватит, так мы еще зайдем!

– Этого-то я и боюсь, – пробормотал себе под нос Кок, возвращаясь к делам.

Впрочем, его никто не услышал.

– А может, по маленькой, а? С нами?

– Мы на работе, граждане военные, – отрезал Кок, – до полуночи. А вы можете пока через служебную дверь выйти, там почти сразу парк начинается – самое оно посидеть на природе. Никто мешать не будет. Денис, проводишь?

Зеленый вздрогнул, услышав паспортное имя. Отвык. Кликухи – они точнее. Сколько в мире Сан Санычей? Во-от! А Кок – один, потому что на флоте был и шашлыки готовит так, что слюной захлебнешься. Или Цемент – тоже не со школы пошло, и даже не с армии. Это он по первой работе уже стал: «Це – мент», потом работу сменил – кликуха осталась. Имена – безличны, а вот за прозвищем всегда стоит история.

– Эй, – уже от дверей окликнул их Кок, кивая на кофр с инструментом, – только давайте совсем нецензурщину под гитару не пойте! Всякие «секторы газа»… Не люблю.

– Да мы чё, не понимаем? – мгновенно посерьезнел Цемент. – Покойники уважения требуют. Мы щас по маленькой, а потом попозже «Наутилуса» сбацаем, вон Кабан почти весь «Яблокитай» подобрал. Слыхали уже?

Внезапно Кок улыбнулся, и лицо его враз стало приятным. Несмотря на фингал.

– А «Крылья» знаете?

– Сде-е-елаем. Ты это, хороший ты мужик, док, – внезапно улыбнулся в ответ бывший десантник, качнув в воздухе бутылью со спиртом, – и музыку вон правильную слушаешь.

И вся толпа потопала через коридор к задней двери.

Рома и Федя

Если б напарникам было известно слово «ступор», они б без сомнений признали, что именно в нем и находятся. Темнело, тачки не возвращались, вояки не выходили, а за кейсом все еще надо было идти.

– Бред какой-то. Вот что они там делают? – вызверился Рома, треснув руками по рулю.

Два костоправа одно, а вот дюжина парней в беретах – совсем другое.

– Всё, харэ ждать, – хмуро предложил Федя, – а то до полуночи просидим.

– А ты чё, боишься на «Спокойной ночи малыши» опоздать?

Качок подвигал челюстями, мрачно разглядывая приятеля. Формулировать фразы давалось ему не всегда.

– Ну это… у меня пули – не серебряные.

Рома иногда всерьез сомневался: его напарник – суеверный идиот или просто так издевается? Или может, это весь мир вокруг сбрендил? По телику чумаки воду заряжают, от гадалок просвета в газетных объявлениях нет. У кого мозги послабее – как таким выдержать? В памяти мелькнуло слышанное где-то выражение: «вопреки научному материализму…», но к чему это было, Рома так уже и не вспомнил.

– Хрен с ним, – решил он наконец, – двинули. Только ствол не забудь.

Зеленый

Зеленый тем временем задумчиво вертел в руках «АКСУ». Кок, выдав набор ценных указаний на счет оружия, отправился часок подремать. Опять у него, похоже, давление скачет, и неудивительно с такой работенкой-то.