Удивительные истории о словах самых разных

Прилагательное «сатура» (мужской род – «сатур») очень емкое. В латинском языке оно означает «сытый, насыщенный; полный, богатый, обильный, густой, яркий; откормленный, тучный, жирный», а произведено это слово от глагола saturare – «наполнять, насыщать, удовлетворять». Наши слова «сатисфакция» (удовлетворение), «сатуратор» (аппарат для насыщения жидкостей углекислым газом), «сатурация» (насыщение жидкостей углекислым газом, газирование), «сатурировать» и т. д. – несут в себе тот же корень sat-.

Медики и особенно фармакологи хорошо знают латинское выражение «квантум сатис» (quantum satis). Оно означает «в достаточном количестве», «сколько потребуется». «Сатис» – это и есть достаточный, то есть достигший требуемого уровня насыщения.

А Сатурн? – спросят меня недоверчивые. Неужели и Сатурн где-то рядом? Не где-то рядом, отвечу я, а здесь же! Корень sat– подразумевает насыщение, изобилие, плодородие, но ведь римский бог Сатурн, в честь которого названа шестая планета нашей Солнечной системы, как раз и был богом земледелия, посевов, растительности и соответственно изобилия. Если подробнее, то его имя произведено от причастия «сатум» (satum), «посеянное», сам же глагол «сеять» на латыни звучит как «сере– ре» (serere), а в другом варианте – как «сатаре» (satare). Я мог бы с легкостью показать, что от глаголов «серере», «сатаре» и корня «сат-» произросли такие слова, как «семя», «сеять», «сорт», «серия», «сезон», «диссертация» и даже «дезертир», – но не буду28. Как-нибудь в другой раз и в другом месте, иначе мы уйдем так далеко, что забудем, откуда отправились в путь. А начали мы с «сатиры», пора к ней вернуться.

Отделившись от выражения «ланкс сатура», «полное блюдо», словечко «сатура» начало самостоятельную жизнь. Раз на блюде было намешано много разных фруктов, значит, «сатура» вполне может обозначать мешанину вообще. Оно и обозначало, но не «вообще», а вполне конкретную – песенную. Да-да, уже в III веке до нашей эры древние римляне называли «сатурами» стихотворные произведения, которые можно было петь, а можно – рассказывать, как кому захочется, потому что в них были намешаны разные стихотворные размеры и разные прозаические фрагменты. Суровым слогом литературоведения это называется «драматическо-песенная импровизация». Вскоре любое смешение прозы и поэзии тоже стало именоваться «сатурой».

И наконец нашелся поэт, который возвел искусство «мешанины» на новую ступень. Я ведь обещал поэтический этап путешествия? Вот он и начинается. Поэта звали Квинт Энний (239 – 169 до н.э.). Это очень видная фигура в древнеримской литературе. Впоследствии его назовут создателем римского эпоса и родоначальником латинской поэзии (вот так-то!). Пока Квинт Энний жил и творил, ему столь высокие титулы не присваивали; впрочем, он сам себе присвоил нечто такое, от чего современники разводили руками, а потомки могли только ахнуть: Энний считал себя перевоплощением (индусы сказали бы – «сансарой») самого Гомера.