Удивительные истории о словах самых разных

Дело в том, что в «Фаусте» Гёте – я имею в виду оригинальный текст трагедии – князь тьмы упоминается как Воланд (правильно, кстати, «Фоланд», а не «Во– ланд»)… один-единственный раз.

Вот это место – слова Мефистофеля, прозвучавшие в сцене «Вальпургиева ночь»:

Platz! Junker Voland kommt. Platz! süßer Pöbel, Platz!

Перевод мог бы быть таким: «Дорогу! Барин Фоланд идёт. Дорогу, милый сброд!»

Впрочем, это моя собственная версия. В классическом переводе Бориса Пастернака текст выглядит иначе:

Эй, рвань, с дороги
И дайте дьяволу пройти!

Заметили? «Барин Фоланд» исчез (немецкое Junker – это «помещик, юнкер, барин»), а вместо него вдруг выскочил «дьявол», которого у Гёте как раз и нет. (При всем уважении к Борису Леонидовичу, исчезли не только «юнкер», «Фоланд» и «милый сброд», исчез гётевский шестистопный ямб, зато появились рифма и другой поэтический размер.)

Есть только один перевод «Фауста» на русский язык – прозаический перевод Александра Лукича Соколовского, вышедший в 1902 году, – где эта строка с «Воландом» переведена хотя и неточно, но близко к оригиналу: «Эй, вы! Место! Идет господин Воланд!»53.

Известно, что Булгаков знал о переводе Соколовского и Воланда взял именно оттуда. Известно также, что Михаил Афанасьевич хорошо знал немецкий язык и делал выписки из «Фауста» именно на немецком. Булгаков долго размышлял, как бы ему назвать князя тьмы, перебирал малоизвестные имена (были, например, варианты «Азазелло», «Велиар»), но остановился всё же на совсем малоизвестном: Воланд (однако же не «Фоланд»).

О Булгакове написано очень много – и о его жизни, и о работе над великим романом. Немало фактов можно почерпнуть, например, в «Булгаковской энциклопедии», – проблема лишь в том, что ни эта энциклопедия, ни какая-либо другая не сможет объяснить, откуда взялось само слово «Воланд».

А взялось оно вот откуда. «Воланд» и похожие слова («волант», «волонт», «волонте») начиная примерно с XVI века действительно обозначали в европейских языках (французском, английском, немецком, итальянском) нечистую силу или беса. Или проказливого беса («лукавого»). Или ловкого жулика. Или же проворного, быстрого, живого, шустрого, а также сообразительного и находчивого человека. Или капризную, взбалмошную личность – словом, ветреника. «Ветреник» – лучший перевод, потому что немецкое «воланд» (Voland) пришло из старофранцузского, где volante, а еще раньше volans означало «способный летать; летающий» (в основе – старая добрая латынь: глагол volare, «летать»).

Имейте в виду: в бадминтоне «волан» – того же происхождения, и означает он «летающий».

Во всех культурах и мифологиях нечистая сила (духи, демоны, дэвы и прочие) обладала способностью к полёту: летание – это проявление сверхъестественных, нечеловеческих свойств.

Жуликов тоже в разных языках называли «летунами»: сейчас он здесь, а через минуту исчез – сделал свое дело и «улетел».

Русское слово «упырь», породившее европейского «вампира» и вернувшееся к нам уже именно «вампиром», означает… «летающий»!

Корень здесь – «-пыр» (старославянское «пър»), тот же самый, что в словах «перо», «пернатый», «парить» и даже «прапорщик» (это слово – производное от старославянского «прапор», означающего «знамя»; что знамя делает? – ну, конечно, развевается, вот «прапор» – это и есть полотно, которое развевается – парит! – на древке, а «прапорщик» – не кто иной, как «знаменосец»).

Летучая мышь «нетопы́рь» – опять-таки «летающая», причем «летающая ночью» («нето-» – это старославянская модификация латинского noctis, родительного падежа слова nox, «ночь»).

Что еще добавить к разъяснению слова «Воланд»? Ну разве лишь следующее: в европейских странах (не только скандинавских) фамилии Voland (англ.), Volant, Volante (фр.), Volonte (ит.) весьма распространены, и ни один носитель такой фамилии не видит в ней ничего «демонического».

Пусть слово (имя, фамильное имя) «Воланд» не такое уж и смешное, но, во всяком случае, занятное, ибо этимологически оно означает только одно: «летун».

Ну что, читатели, бить будете?