Удивительные истории

— Значит, мы знаем? — спросил Чарли.

— Да, — уверенно сказал профессор. — Что мы знаем, Чарли, то мы и знаем. Хотя конечно это не много. Это очень трудно воспринять, но невозможно отрицать цифры. Мы имеем не только доказательства геологов, но и астрономические вычисления, у нас есть факты и цифры. Наш мир должен погибнуть. Это неприятно сознавать, но это факт, подтвержденный наукой. Медленно, неизбежно, безжалостно, но ему придет конец. Простой вопрос арифметики.

Хайк кивнул. Астрономия была и его специальностью, и это объединяло со старым другом и соседом по комнате в общаге. Он приехал из своей обсерватории в горах Колорадо только для смены обстановки и ради того, чтоб навестить старого приятеля.

— Я вижу. Это все твои старые расчеты приливного замедления. Или, еще раньше, расчеты, касающиеся потери планетой кислорода и воды.

— И то и другое — вопрос фигур. Вращение Земли вокруг своей оси ежедневно тормозится приливами, настанет день когда Земля повернется к Солнцу одной стороной, как сейчас Луна к Земле.

— Понимаю. Это будет эпоха вечной ночи для одной стороны Земли и вечного день для другой. Два ада — огненный и ледяной.

— Точно. Но еще раньше Земля лишится кислорода и воды, с каждой секундой теряя их все быстрее. Банальная кинетическая теория газов, движение молекул, медленно, но верно улетучивающихся в пустоту. Каждая минута, каждый час, каждый день мы теряем часть нашей атмосферы. Со временем мы потеряем все. Еще раньше — Земля станет пустыней. Взгляни на эти пески за окном, а ведь здесь, когда-то плескалось море. Невозможно отрицать очевидное, мир уже движется к своему неизбежному концу.

Чарли рассмеялся.

— Очень хорошо! Математика не врет, профессор. Только…

— Только?

— Это просто математика.

— Просто математика? — профессор поморщился. — Математика не врет, Чарли, мы не сможем уйти от нее. Какие причудливые аргумента ты собирается выдвинуть?

— Просто мы слишком много ставим на цифры, — усмехнулся Хайк. — Они являются важными, но указывают лишь на то, что может произойти. Но чтобы знать, что действительно произойдет, их мало. Не все факторы учтены, профессор, имеющихся данных недостаточно.

— Это то, что мы знаем. Неужели в эти расчеты могла вкрасться ошибка?

Это был старый спор. Хайк был заядлым сокрушителем идолов чистого материализма. Уильямс был ученым старой школы.

— Ты совершаешь ошибку, мой дорогой профессор, не учитывая один фактор, фактор крохотный и в то же время громадный.

— Что это за фактор?

— Человек.

— Человек?

— Да. Он является фактором икс. Ты не учел его при составлении вычислений, которые сулят ему гибель.

Профессор улыбнулся снисходительно.

— Не думаю, что этот фактор сможет противостоять законам Природы.

— Нет? А задумывался ли ты, мой друг, над тем, что такое Вселенная? Звезды? Пространство, неизмеримое до бесконечности? Ты никогда не мечтал?

Уильямс не мог вполне понять его. Хайк имел привычку, приобретенную еще в детстве. Он всегда позволял своему оппоненту самому сделать выводы. Профессор не ответил. Но сам Чарли продолжил:

— Эфир. Вы знаете его свойства. Мозг или гранит — разные формы единой материи. Например, ваша пустыня, — он постучал пальцем по лбу. — Ваш разум, как и мой — самосознание материи.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Все просто… Вселенная сама по себе разумна. Есть разум и есть материя, его вмещающая. Космическая песчинка по имени Земля имеет собственный разум, сознание. Твои выводы всегда будут не корректны, пока в расчеты не будет включен фактор разума!

Профессор скривил губы.

— Как всегда, слишком надуманно, — он прокомментировал. — Красивая гипотеза, Чарли. Она вселяет надежды. Я хотел бы, чтобы это было правдой. Но все вещи должны заканчиваться. Даже Земля должна умереть.

— Не наша Земля. Ты смотришь в прошлое, профессор, для доказательства, я же смотрю в будущее. Дайте планете достаточно продолжительное время, и на ней будет развиваться жизнь. Подождите еще немного, и она сама станет разумной. Наша Земля просто приходит в сознание. А у нас есть, по крайней мере, тридцать миллионов лет для того, чтобы найти решение.

— Что ты имеешь в виду?

— Человека. Разумного обитателя Земли. Крохотный и громадный фактор икс.

Это, конечно, была немного специфическая беседа. Разговор таких людей очень часто касается тем, столь отвлеченных, что рядовому гражданину трудно задуматься над ними всерьез. Но этот разговор был очень уместен в свете того, что произошло после. Теперь мы, как и все остальные, знаем, что Чарли Хайк был прав. Даже профессор Уильямс… Наша Земля обладает собственным сознанием. Меньше чем через двадцать четыре часа ей пришлось использовать свой разум, чтобы спасти себя от разрушения…

А в тот вечер раздался звонок, прервавший спор двух ученых людей. Это была приватная линия, соединяющая кабинет профессора с его домом. Профессор взял трубку.

— Минутку… Да? Все нормально.

Затем Уильямс сказал:

— Я должен пойти домой, Чарли. У нас будет еще много времени. Тогда мы можем пойти в обсерваторию.