Удивительные превращения Дика Мюррея

В новом костюме, в ботфортах, с алым плащом за спиной и с широким беретом на голове, Дик перешагнул через стену парка и очутился на улице. На груди у него болтался бинокль, в руке был все тот же полюбившийся медный рожок.

По сигналу зеленой ракеты вперед двинулись броневики. За ними пошла легковая машина, в которой ехали профессор Джексон и генерал Лоопинг. В сотне шагов за машиной, окруженный эскортом мотоциклистов в белых шлемах, медленно двинулся гигантский мальчик в алом плаще. За ним на расстоянии еще ста шагов тронулась машина с Клементайн и доктором Кларком. А в заключение — снова колонна броневиков.

Как только Дик появился на улицах, люди совершенно обезумели. Из окон, с крыш, с балконов хлынул яркий ливень цветов. Со всех сторон оглушительным шквалом налетел восторженный крик из многих тысяч горл. А Дик медленно шел по самой середине мостовой, возвышаясь над улицей до самых шестых этажей. На лице мальчика-великана блуждала растерянная улыбка. Поворачивая голову то налево, то направо, он вздрагивал от множества цветов, которые сыпались на него со всех сторон, ложились на берет, на плечи, а нередко попадали и прямо в лицо.

Вровень с его глазами висели исполинские транспаранты с яркими надписями:

«СЧАСТЛИВОГО ПУТИ, ДОРОГОЙ ВЕЛИКАН!», «ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАША ГОРДОСТЬ, САМЫЙ БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК В МИРЕ РИЧАРД МЮРРЕЙ!», «МИЛЫЙ, МИЛЫЙ ВЕЛИКАН, МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ!», «РАСТИ ДО НЕБА ВСЕМ НАЗЛО, ДРУЖИЩЕ ДИК!»

Этих надписей с самыми различными пожеланиями было бесчисленное множество. Дик читал их и, по детской простоте своего сердца, верил в их искренность и правдивость.

Наконец центральные улицы кончились. Потянулись заводские корпуса, а затем предместья, где жила городская беднота. Дома здесь были низкие — они едва доходили Дику до колен, но и тут все крыши были усеяны народом. Цветов стало меньше, но восторженного ликования гораздо больше.

Но вот последние строения остались позади. Дик вышел на открытое шоссе и сразу очутился среди полей и рощ. Перед его глазами распахнулся такой чудесный зеленый простор, что он остановился в радостном изумлении. С высоты своих двадцати метров он видел далеко-далеко, и всюду перед ним были поля, перелески, красные крыши ферм, утопавших в садах. А над всем этим раскинулось голубое небо, на котором весело сияло жаркое летнее солнце.

Задняя колонна броневиков мощно рявкнула в мегафоны:

— Вперед, Дик, вперед!!!

Дик вздохнул полной грудью и бодро зашагал по шоссе к сверкающему горизонту.

По расчетам генерала Лоопинга, переход от столицы до порта должен был продолжаться ровно неделю. В соответствии с этим он разработал график движения и заранее организовал места привалов и ночлегов. Но все эти расчеты провалились в первый же день.

Прошагав без передышки сорок пять километров, Дик вдруг заявил, что устал и дальше идти не может.

— Мне жарко! Я стер себе ноги! — со слезами на глазах крикнул он выскочившему из машины профессору Джексону.

— Но еще рано останавливаться на ночлег, мой мальчик! Ты должен пройти еще тридцать километров! Там для тебя готовы палатка, постель и ужин!

— Я устал, господин профессор! Я не могу дальше идти!

По потному лицу мальчика-великана катились огромные слезы.

— Слабый он у вас какой-то! — с неудовольствием заметил генерал Лоопинг, который тоже вышел из машины, чтобы проверить, в чем заминка.

Но тут подоспели доктор Кларк и госпожа Мюррей, которой разрешили проводить племянника до порта. Услышав замечание-генерала, Клементайн так и вскипела от гнева.

— Мой Дик слабый? Мало вам, генерал, что восьмилетний ребенок отшагал по жаре сорок пять километров, как солдат на ученье, вам хотелось бы до смерти загнать его?!

— Успокойтесь, Клементайн, — вмешался доктор Кларк. — Вам вредно так волноваться… — Потом он обратился к Джексону: — Этого следовало ожидать, шеф. Последний месяц мальчик совсем не занимался гимнастикой. Да и одежда у него… Я же предупреждал, что для такого путешествия его следует одеть полегче. Ботфорты, плащ — это, конечно, эффектно, но для пешего перехода не годится.

— Он ведь сам хотел так одеться… Да и для жителей столицы… Ведь момент был очень торжественный… — смущенно пробормотал Джексон, чувствуя себя виноватым.

Пока они так переговаривались, Дик вдруг крикнул:

— Я не могу больше стоять! Я сяду!

Не дожидаясь разрешения, он перешагнул через кювет и деревья, достиг в несколько шагов недалекого холма и растянулся на нем во всю свою внушительную длину.

Жители окрестных деревень, сбежавшиеся к дороге посмотреть на великана, бросились было врассыпную, но, поняв, что он просто смертельно устал и прилег на холме отдохнуть, стали собираться вокруг него. Они возбужденно переговаривались, удивляясь его невероятным размерам.

Дик посмотрел на них с жалобной улыбкой и сказал:

— Я хочу пить! Пожалуйста, дайте мне пить!

— Дадим! Дадим! Потерпи, Дик, сейчас мы тебя напоим! — закричали собравшиеся, и тут же несколько мужчин во весь дух побежали к недалекому селу.

Со стороны шоссе к холму подошли профессор Джексон, генерал, доктор Кларк и Клементайн.

Тетка погладила Дика по щеке и сказала: