Удивительные приключения дядюшки Антифера

Но не так-то просто внушить дядюшке Антиферу, что действовать надо крайне осмотрительно; нелегко убедить его, что для пользы дела лучше потерять несколько дней; уговорить его добраться с экипажем «Порталегри» до Маюмбы, устроиться там на ночлег, отделаться от этих людей и уже на следующий день нанять, что называется ad hoc[192], лодку и вернуться на остров… Но дядюшка Антифер не считался ни с какими аргументами. На него не действовали никакие доводы. Пока остров не будет осмотрен, он его не покинет, и никакие уговоры тут не помогут…

Само собой разумеется, что Трегомен самым деликатным образом был послан к черту, когда попытался изложить все эти соображения своему упрямому другу. Тот ограничился одним словом:

— В путь!

— Я прошу тебя…

— Оставайся, если хочешь. Обойдусь и без тебя!

— Ну будь же благоразумен…

— Идем, Жюэль!

Ничего не оставалось, как подчиниться.

Дядюшка Антифер и Замбуко двинулись вперед. Жильдас Трегомен и Жюэль последовали за ними. Но матросы, по-видимому, и не собирались идти по их следам. Даже Баррозо не поинтересовался, по какой причине его пассажирам вздумалось покинуть лагерь.

Чем же объяснить такую сдержанность?

Тем, что Саук, подслушавший всю беседу и не желавший задерживать поиски или мешать им, шепнул об этом португальскому капитану.

Баррозо вернулся к своему экипажу и дал приказ ожидать прибытия рыбачьих лодок и никуда не удаляться от лагеря.

Бен-Омар по знаку Саука поспешил присоединиться к дядюшке Антиферу, которого нисколько не удивило появление нотариуса вместе с его клерком Назимом. 

Глава десятая, в которой дядюшка Антифер и банкир Замбуко остаются с длинным носом

Было около восьми часов утра. Мы говорим «около», потому что судить о времени наши путешественники могли только по высоте солнца — после кораблекрушения часы у всех остановились.

Если матросы капитана Баррозо и не последовали за группой пассажиров, то иначе повели себя обезьяны.

Не менее десятка шимпанзе отделилось от стаи с явным намерением конвоировать пришельцев, осмелившихся хозяйничать на острове и осматривать чужие владения.

Большая часть стаи осталась возле лагеря.

Жильдас Трегомен бросал на ходу косые взгляды на свирепых телохранителей, а те отвечали ему отвратительными гримасами, угрожающими жестами, глухим урчанием.

«Несомненно, — думал он, — эти животные как-то объясняются между собой… Как жаль, что я их не понимаю… Интересно было бы с ними побеседовать на их языке!»

В самом деле, превосходный случай для филологических наблюдений и для проверки рассказов американского натуралиста Гарнера[193], прожившего несколько месяцев в гвинейских лесах и утверждавшего, будто обезьяны выражают разные понятия определенными гортанными звуками. Например, звукосочетание «whouw» обозначает пищу, «cheny» — питье, «iegk» — предостережение от опасности. Если гласные «а» и «о» в обезьяньем языке отсутствуют, звук «и» очень редок, так же как «е» и «е», то зато очень употребительны «у» и «ю».

Читатели, конечно, помнят, что в документе, найденном на островке в Оманском заливе, были даны координаты островка в бухте Маюмба и указывалось, где именно нужно искать знак двойного «К», обозначающий местонахождение клада.

В первом случае раскопки пришлось производить в южной части острова, что было выполнено согласно указанию, содержавшемуся в письме Камильк-паши к отцу дядюшки Антифера.

Относительно второго островка в документе говорилось, что скала с монограммой находится на северной стороне.

Так как потерпевшие кораблекрушение высадились в южной части островка, им предстояло пройти приблизительно две мили к северу.

И вся компания двинулась в этом направлении: дядюшка Антифер и Замбуко — во главе шествия, Бен-Омар и Назим — в середине, Жильдас Трегомен и Жюэль — в арьергарде.

Никого не удивляло, что группу возглавляли оба сонаследника. Они стремительно продвигались к цели, не обмениваясь ни словом, и не разрешили бы никому себя опередить.

Время от времени нотариус окидывал Саука беспокойным взглядом. Он был уверен, что тот вместе с португальским капитаном замышляет недоброе. Тревожила его еще и такая мысль: не потеряет ли он свою премию, свой процент, если сокровища ускользнут от малуинца? Он пытался выведать что-нибудь у Саука, еще более мрачного и свирепого, чем обычно, но тот ничего не отвечал, чувствуя, должно быть, что за ним следит Жюэль.

Действительно, недоверие Жюэля все возрастало, когда он наблюдал, как обращается Назим с Бен-Омаром. Вряд ли допустимо даже в нотариальных конторах Александрии, чтобы командовал клерк, а подчинялся нотариус; между тем не было никаких сомнений, что взаимоотношения этих двух личностей складывались именно таким образом.

Трегомена интересовали сейчас только обезьяны. Иногда на его добром, славном лице отражались ужимки четвероруких — он прищуривал глаз, вздергивал нос, выпячивал губы. Если бы Нанон и Эногат увидели, как он гримасничает, подражая обезьянам, они бы его не узнали.