Удивительные приключения дядюшки Антифера

Узнать, в каком месте наследник Камильк-паши собирается производить розыски сокровищ, — это уж, во всяком случае, не должно было служить камнем преткновения. Ведь самим завещанием было предусмотрено присутствие душеприказчика, а если таковым является Бен-Омар, то дядюшка Антифер безусловно не сможет уклониться от прямого ответа. Но, после того как островок будет найден и три драгоценных бочонка будут извлечены на поверхность, каким образом думает Саук отнять их у владельца? На этот вопрос, неоднократно всплывавший в разговорах с нотариусом, Саук никогда не отвечал по той причине, что и сам не знал, что ему ответить. Одно было несомненно: Саук не остановится ни перед чем, чтобы завладеть богатством, которое он считал своим и которое несправедливо отнял у него Камильк-паша, оставив завещание в пользу какого-то иностранца. И это больше всего пугало тихого и робкого нотариуса, предпочитавшего обойтись без насилия. Уж кто-кто, а он-то прекрасно знает, что его светлость Саук дорожит человеческой жизнью не больше, чем старой засохшей фигой!.. Но так или иначе, важнее всего было следовать шаг за шагом за тремя малуинцами, не терять их из виду во время поисков, присутствовать при извлечении клада. А затем, когда он будет в их руках, действовать, смотря по обстоятельствам.

И Саук, приняв такое решение, запугал Бен-Омара тысячами угроз и возложил на него всю ответственность за ход дальнейших событий. Затем Саук удалился, строго наказав несчастному нотариусу не пропустить момента возвращения в гостиницу дядюшки Антифера.

Вернулся он только поздно вечером. Жильдас Трегомен и Жюэль с наслаждением бродили по улицам Маската, тогда как дядюшка Антифер, правда в воображении, прогуливался в нескольких десятках километров отсюда, к востоку от Сохора, где притаился его остров. Бесполезно было бы спрашивать, какое впечатление произвела на него столица имамата: оживлены ли улицы, много ли в лавках покупателей, в чем своеобразие местного национального типа — арабов, индийцев, персов? Он ничего не хотел видеть. Но зато Жюэль и Трегомен с интересом осматривали этот город, сохранивший свой восточный колорит. Они останавливались перед лавками, где грудами были навалены всевозможные товары — тюрбаны, пояса, шерстяные плащи, хлопчатобумажные ткани, большие глиняные кувшины, так называемые «мертабан», пестро размалеванные и покрытые сверкающей глазурью. При виде всех этих красивых вещей Жюэль думал о том, как бы обрадовалась им Эногат! Какое удовольствие доставили бы ей изящные безделушки, выполненные с таким редким мастерством! Разве не осчастливили бы ее такие скромные подарки больше, чем дядюшкины алмазы?

Жильдас Трегомен думал о том же. Как бы уловив мысли своего молодого друга, он сказал:

— Давай купим это ожерелье, а когда мы вернемся, ты подаришь его малютке.

— Когда вернемся! — вздохнув, повторил Жюэль.

— И это кольцо. Посмотри, какое оно красивое!.. Да что я говорю — кольцо? Десять колец! По одному на каждый ее пальчик…

— О чем она сейчас думает, моя бедная Эногат? — прошептал Жюэль.

— Конечно, о тебе, мой мальчик! Всегда только о тебе!

— А нас разделяют сотни и сотни лье!..

— Да! — прервал его Трегомен. — Не забыть бы еще купить ей горшочек с этим замечательным лакомством, которое господин Жозеф Бард так нам расхваливал!..

— Но, — возразил Жюэль, — не лучше ли сначала нам самим попробовать его, а уж потом купить…

— Нет, мой мальчик, нет! — возразил Жильдас Трегомен. — Я хочу, чтобы Эногат первая отведала это лакомство…

— А если оно ей не понравится?.

— Оно ей придется по вкусу, потому что его привезешь ты, да еще из такой дали!

Как хорошо знал этот изумительный человек сердца молодых девушек, хотя ни у одной из них — ни в Сен-Мало, ни в Сен-Серване, ни в Динаре — даже и в мыслях не было сделаться госпожой Трегомен!..

Одним словом, они нисколько не жалели о своей прогулке по столице имамата. Ее чистоте и царившему в ней порядку могли бы позавидовать многие европейские города, за исключением, конечно, их родного Сен-Мало, который, по мнению дядюшки Антифера, был лучшим городом в мире.

Жюэль успел еще заметить, что по улицам шныряло множество хорошо вышколенных полицейских, проявлявших исключительную бдительность.

Полицейские агенты тщательно следили за уходом и возвращением иностранцев, высадившихся в Маскате и не объяснивших причин своего прибытия. Но, в противоположность придирчивой полиции некоторых европейских государств, требующей предъявления паспортов и устраивающей неуместные допросы, здешняя полиция ограничивалась, по-видимому, только тем, что молча следила за тремя малуинцами, как бы далеко они ни удалялись. И действительно, по местному обычаю, ступив на землю имамата, они не могли бы выехать отсюда, не посвятив имама в свои планы.