Удивительные приключения дядюшки Антифера (иллюстр.)

Ответом был звук, напоминающий рычание. Дядюшка Антифер задыхался. Он сорвал с себя галстук, схватил шляпу, распахнул дверь кабинета и опрометью бросился через двор на улицу. Он был похож на сумасшедшего из-за порывистого неуправляемого поведения.

Карауливший его Саук пустился вслед за ним. Он даже встревожился, увидев малуинца в таком необычайном волнении.

Добежав до гостиницы, дядюшка Антифер влетел в вестибюль. Увидев своего друга и племянника, он закричал:

— Ну и мерзавец!… Знаете, чего он хочет?

— Убить тебя? — догадался Жильдас Трегомен.

— Хуже! Он хочет, чтобы я женился на его сестре!

Глава четвертая,

в которой яростный поединок между Западом и Востоком заканчивается победой Востока

Можно сказать с полной уверенностью, что ни Жильдасу Трегомену, ни Жюэлю, привыкшим за последнее время к самым невероятным жизненным осложнениям, никогда и в голову не могло прийти, что они столкнутся с подобным фактом!

Дядюшку Антифера, этого закоренелого холостяка, прижали к стене! И как прижали! И к какой стене!… К стене брака! И если он хочет эту стену перескочить, то лишится своей доли неслыханного наследства!

Жюэль попросил дядю подробно рассказать о том, что произошло. И моряк рассказал, сопровождая слова залпами таких отборных проклятий, что они взрывались, подобно снарядам, к несчастью безвредным для Замбуко, защищенного стенами своего дома в мальтийском квартале.

Попробуйте только представить себе этого старого холостяка в несвойственной ему роли: дожив до сорока шести лет, получить в жены сорокасемилетнюю деву и превратиться в восточного человека, в этакого Антифера-пашу!

Жильдас Трегомен и Жюэль молча растерянно переглядывались; одна и та же мысль пришла им в голову.

«Пропали миллионы!» — огорчился Жильдас Трегомен.

«Теперь я могу жениться на моей дорогой Эногат!» — обрадовался Жюэль.

В самом деле, разве можно допустить, что дядюшка Антифер пойдет навстречу требованиям Замбуко и согласится стать его шурином! [316]Никогда! Он ни за что не подчинится фантазиям банкира, даже если речь будет идти о миллиарде!…

Между тем малуинец шагал взад-вперед по гостиной из угла в угол. Потом он остановился, сел, вскочил, подошел к Жюэлю и Трегомену, заглянул им в лицо, но тут же отвел взгляд.

На него жалко было смотреть, и если Жильдас Трегомен и прежде утверждал, что его друг близок к помешательству, то сейчас он был, пожалуй, уж точно недалек от истины. Поэтому Жюэль и Трегомен, по молчаливому уговору, решили ни в чем дядюшке Антиферу не противоречить. Пройдет немного времени, он соберется с мыслями и сможет здраво оценить создавшееся положение.

И вот он снова заговорил, но как! Отрывисто, разрубая с какой-то яростью каждую фразу:

— Сто миллионов… потерянных из-за причуд этого негодяя. Разве его не следует гильотинировать? [317]Повесить!… Расстрелять!… Проткнуть кинжалом!… Отравить!… Посадить на кол!! Он отказывается дать мне свою широту, если я не женюсь… Жениться на этой мальтийской уродине, которую не взяла бы ни одна сенегальская обезьяна!… Как, по-вашему, я могу жениться на этой мадемуазель Талисме?!

Конечно нет! Его друзья не могли этого даже вообразить!… Одно предположение, что такую невестку и тетку можно ввести в лоно уважаемой семьи Антифера, казалось просто чудовищным!

— Ну, говори же, лодочник!

— Что сказать, старина?

— Разве кто-нибудь имеет право оставить в глубине ямы сто миллионов, когда достаточно сделать только шаг, чтобы их взять?

— Я не могу сразу ответить на такой вопрос! — уклонился от ответа добряк Трегомен.

— А! Не можешь! — закричал дядюшка Антифер, метнув шляпу в угол гостиной.— Хорошо. Тогда, может быть, ты ответишь на другой вопрос?

— На какой?

— Если, допустим, какой-нибудь дурак нагрузит судно… скажем, габару… ту же «Прекрасную Амелию»…

Жильдас Трегомен понял, что «Прекрасной Амелии» придется несладко.

— …Если он нагрузит это старое корыто ста миллионами золота и объявит при этом всенародно, что хочет прорубить в трюме дыру и потопить миллионы в открытом море… как ты думаешь, правительство разрешит ему это сделать?… Ну! Говори же!…

— Не думаю, старина.

— А это чудовище, этот Замбуко вбил себе в голову именно это! Ему стоит сказать лишь слово — и его миллионы и мои миллионы будут найдены! А он уперся, и ни с места!

— В жизни не видел более мерзкого мошенника! — воскликнул Жильдас Трегомен, стараясь придать своему голосу гневные интонации.

— А ты, Жюэль?

— Что, дядя?

— Если мы заявим об этом властям?

— Конечно, это крайнее средство…

— Да… потому что власти могут сделать то, что запрещено частному лицу. Власти могут подвергнуть его пытке… терзать его грудь калеными клещами… жечь ему ноги на медленном огне… и для него не будет другого выхода, как только покориться.

— Мысль неплохая, дядюшка.

— Превосходная мысль, Жюэль, и, чтобы взять верх над этим гнусным торгашом, я готов пожертвовать моей долей сокровищ и отдать ее в общественное пользование…