Удивительные приключения дядюшки Антифера

Но, когда он заводил об этом разговор, Жюэль только пожимал плечами.

— Увидим… Увидим! — повторял молодой капитан.

А Пьер-Серван-Мало рассуждал таким образом. Раз третий сонаследник, обладатель широты третьего острова, живет в Эдинбурге, надо ехать в Эдинбург и ни в коем случае не дать опередить себя Замбуко или Бен-Омару. Ведь им известна восточная долгота, которую следует сообщить господину Тиркомелю, эсквайру! Следовательно, разлучаться с ними нельзя. Все вместе, и чем быстрее, тем лучше, они доедут до столицы Шотландии и в полном составе предстанут перед Тиркомелем.

Разумеется, такое решение не устраивало Саука. Теперь, когда секрет перестал быть для него секретом, он предпочел бы действовать самостоятельно, то есть опередить соперников, встретиться с глазу на глаз с человеком, упомянутым в документе, определить местоположение нового острова, отправиться туда и вырыть сокровища Камильк-паши. Но уехать одному, не возбуждая ни в ком подозрений, весьма сложно, а он чувствовал, что Жюэль внимательно за ним следит. Да и переезд до Марселя невозможно совершить иначе, как со всеми. А так как дядюшка Антифер на последнем отрезке пути решил воспользоваться железными дорогами Франции и Англии, что значительно экономило время, то у Саука не было надежды приехать раньше него. Ничего не оставалось, как покориться обстоятельствам. Рассчитывать теперь он мог только на встречу с Тиркомелем: план, потерпевший неудачу в Маскате и Лоанго, быть может, удастся осуществить в Эдинбурге!

Переход до Марселя прошел быстро, так как португальское судно не останавливалось ни в одном промежуточном порту. Само собой разумеется, Бен-Омар, верный своим привычкам, из каждых двадцати четырех часов проболел все двадцать четыре и был выгружен на набережной Жолиэт в бессознательном состоянии как какой-нибудь тюк хлопка.

Жюэль написал Эногат длинное письмо. Сообщив обо всех происшествиях в Лоанго, он поставил ее в известность, что беспримерное упрямство дядюшки заставило всех предпринять новое путешествие. И пока неизвестно, какая над ними нависла новая угроза, то есть куда теперь занесет их фантазия паши… Он добавил еще, что дядюшка Антифер, вроде Вечного Жида[427], намерен, по-видимому, скитаться по всему свету и что скитания его, похоже, прекратятся не раньше, чем он окончательно сойдет с ума. А все идет теперь к этому, так как нервное возбуждение, прогрессирующее у него из-за бесконечных неудач, приняло угрожающий характер.

Все пока очень печально. И свадьба, отложенная на неопределенное время… и их счастье… и их любовь…

Жюэль поторопился закончить свое невеселое послание, чтобы успеть сдать его на почту. Все устремились на скорый поезд из Марселя в Париж, потом — в экспресс из Парижа в Кале[428], потом — на пароход из Кале в Дувр[429], на поезд из Дувра в Лондон, из Лондона молниеносно в Эдинбург — все шестеро, будто связанные одной веревкой. А вечером двадцать пятого июня, едва успев занять комнаты в «Королевском отеле», они отправились на поиски господина Тиркомеля! И — большая неожиданность! Тиркомель оказался пастором[430]. Поэтому, побывав у него на квартире в доме 17, Норс-Бридж-стрит,— адрес узнали легко, ведь пламенный отрицатель земных благ был в Эдинбурге довольно популярной личностью,— они явились в церковь Престола Господня в то время, когда голос проповедника гремел с высоты кафедры.

Они решили, что подойдут к пастору по окончании проповеди, проводят его домой, введут в курс дела, сообщат о документе… Черт возьми!… Если человеку предлагают внушительное количество миллионов, не станет же он сетовать, что его некстати потревожили!

Однако в этом деле было что-то странное. Какие отношения могли существовать между Камильк-пашой и шотландским пастором? Отец Антифера спас египтянину жизнь… понятно. Банкир Замбуко помог ему спасти богатства… тоже понятно. В благодарность Камильк-паша сделал обоих своими наследниками. И это понятно. Но неужели и преподобный Тиркомель обладает такими же правами на признательность Камильк-паши, как и они? Да, это факт. И тем не менее сама мысль, что Камильк-паша был чем-то обязан Тиркомелю, казалась невероятной. Однако иначе не могло и быть, раз пастор являлся владельцем широты, необходимой для определения третьего островка.

— На этот раз… последнего! — неизменно повторял дядюшка Антифер, надежды которого, а быть может, иллюзии, стал разделять теперь и Трегомен.

Но когда наши кладоискатели увидели на кафедре человека не старше пятидесяти лет, им пришлось придумать другое объяснение. В самом деле, Тиркомелю не могло быть больше двадцати пяти лет, когда Камильк-пашу по приказу Мухаммеда-Али заключили в каирскую тюрьму. Предположение, что Тиркомель мог в то время оказать паше услугу, казалось сомнительным. Может быть, египтянин обязан чем-то отцу, дедушке, наконец, дяде этого Тиркомеля?…

Впрочем, все это не важно. Важно лишь то, что Тиркомель владеет драгоценной широтой — это засвидетельствовано в документе, найденном в бухте Маюмба,— и сегодня выяснится дальнейший план действий.