Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени

Елена Попова Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени

Я опять не поговорил с матерью. Она встает рано, часов в пять. Занимается какими-то домашними делами, оставляет мне завтрак и уезжает на работу. Ей добираться на двух транспортах. Потом она еще где-то работает и возвращается поздно. Она работает даже в субботу и воскресенье, так что можно сказать — работает на трех работах. Мы живем неплохо и не нуждаемся, но мне всегда страшно неловко просить у нее деньги. Она дает, вы не думайте, она редко мне отказывает, только глаза у нее при этом становятся какие-то жалобные и мне страшно неловко. Как будто я разбойник или бандит с большой дороги. Я знаю, она копит… Только не знаю, на что. А лазить по квартире, перерывать шкафы, нет, я этим никогда не занимался.

Отец от нас ушел, когда мне было… года четыре или пять. Я даже лица его не помню. Да и когда он жил с нами, он редко бывал дома, и если и не работал на трех работах, то жил какой-то своей жизнью. Я для него, мне кажется, и не существовал. Иногда он неловко подхватывал меня на руки и также неловко пытался подбросить. Помню, я всегда боялся упасть. Он меня никогда не называл по имени, а называл — «мальчик». Мальчик, — это еще ничего. Вначале, он называл меня просто — ребенок. Потом он нам звонил раз или два в год и передавал деньги. Я думаю, с тех пор мать и начала копить… Мне не было десяти лет, когда он исчез окончательно. Может, он умер… Но если честно, наверное он умер в тот миг, когда я родился. Да, это точнее всего.

У меня есть еще родственники, они живут на другом конце города — дед с бабкой, дядя и двоюродная сестра. Иногда мы встречаемся, сидим за большим столом (он называется стол-книга), что-то едим и о чем-то разговариваем. Когда я возвращаюсь домой, я никогда не помню, что мы ели и о чем разговаривали. Просто так принято, собираться за столом и делать вид, что мы семья. Двоюродная сестра меня дразнит, но я не обижаюсь. Она толстая, а толстые, как известно, в основном, добродушные.

Не могу сказать, что я трачу много денег, так, у меня их и не бывает, просто, как говорится, у меня не получается сводить концы с концами. Поэтому я всегда кому-нибудь должен. В основном Васе Че (был такой герой-революционер по кличке Че, какой-то там Чегевара, но я о нем немного знаю, знаю только, что умер он плохо и что-то там было с его пальцами. Не думаю, что сам Вася Че и те, кто давал ему эту кличку, знают о нем больше. Так что то, что у них клички одинаковые — просто совпадение.) Вася Че человек не важнецкий и даже скорее плохой. Он любит оттягиваться на тех, кто послабее, и вечно хвастается своим богатым дядей. Дядя у него действительно богатый и на все праздники дарит ему деньги. (Мой дядя, тот, который живет с бабушкой и дедушкой — бедный и почти ничего мне не дарит.)

Я и не хотел влезать в этот долг, но увидел в магазине книжку одного индийского йога и прямо сошел с ума, так захотелось купить. Имя его я вам не назову. Я вообще считаю, что не стоит просто так называть или писать чьи-то имена. Обратили внимание, ведь я не назвал вам ни одного имени — свое, матери или отца, бабки, деда, даже толстой двоюродной сестры — так они будут сохраннее. Я назвал только Васю Че, но во-первых, я уже сказал, он довольно паршивый человек, а потом это у него не имя, а кличка. Кличку можно. Я считаю, что и фотографироваться лишний раз не стоит. Какой-нибудь придурок возьмет твою фотографию и будет издеваться, а ты даже знать об этом не будешь. Или даже еще хуже — вот ты умрешь, и время пройдет, лет сто, и какой-нибудь дальний родственник вытащит твою пожелтевшую фотографию, станет тыкать пальцем и спрашивать — кто это? Кто это? И никто ему на этот вопрос не сможет ответить. Таких фотографий у бабушки с дедушкой на шкафу полно. Я как-то взял одну и спросил — кто это? А они — ни б, ни м. По-моему, это ужасно. Как-то я заранее оскорбляюсь. В школе у нас любят фотографироваться. Закончат четверть — фотографируются, закончат другую — опять фотографируются. В Новый год — у елки. На экскурсии — у какого-нибудь позеленевшего памятника. Так я всегда как-нибудь в уголке, как-нибудь лицо отверну в сторону, в последний момент. Мне все говорят — на фотографии тебя не узнать. Можно подумать, мне нужно что-то другое. Мне это и нужно.

Говорят, я впечатлительный.

Я сказал Васе Че, что отдам деньги где-то к Новому году, потому что покупка была незапланированная, он согласился, но скоро стал меня доставать, практически каждый день. И я каждый день собирался об этих деньгах поговорить с матерью, но все как-то не складывалось, то ее нет, то мне не до того, то просто не хочется начинать… Утром опять… слышу как она ходит по кухне… и все хочу встать и все тяну, тяну… А тут над ухом будильник, и матери уже точно в квартире нет.