Удивительные приключения Марко Поло

Вдруг Марко показалось, что между ним и лучником встала Ашима. Мимолетным видением явился ему образ девушки, с мольбой глядевшей на него. Марко бросил меч. И тут по залу разнесся громкий голос Сю Сяна:

— Обождите, Коготай-хан, опустите лук.

Катайский ученый торопливо прошел мимо убитых. Чжанъи стоял, склонившись над Ванчжу, он не мог отвести взора от его незрячих глаз.

— Мы убили преступника Ахмеда и ответим за это его величеству императору, — сказал Сю Сян. — А теперь разрешите нам уйти. Завтра утром мы должны отправиться в Шанду.

— Я начальник дворцовой стражи и отвечаю за порядок. Вы арестованы, — возразил Коготай-хан и, обратившись к стоявшему здесь стражнику, приказал — Беги к воротам и оповести дворцовую стражу.

Стражник стоял в нерешительности, потому что это был телохранитель Сю Сяна.

— Выполняй приказ, — сказал ему Сю Сян и добавил, повернувшись к Коготай-хану — Вы сами видите, что мы не намерены бежать. Дайте нам возможность еще нынче ночью написать обвинительный акт против Ахмеда. Подумайте о том, в какой, гнев впадет его величество, когда узнает о случившемся.

— Идите вперед, — приказал Коготай-хан. — И пусть Чжанъи отдаст свой меч.

Сю Сян, Марко Поло и Чжанъи в сопровождении Коготай-хана направились к выходу. Они слышали шаги, звон мечей, резкие голоса, отдающие приказы.

Волшебство весенней ночи было нарушено. Свет факелов освещал грозные лица воинов, вооруженных луками. Никто уже не слушал кукования кукушки. Кто-то прошептал:

— Тише…

В тронном зале по-прежнему горели свечи. Ванчжу лежал у подножия золотого трона.

ДОРОГА В ШАНДУ

Фань Гунн-ду стал теперь так богат, как ему и присниться не могло. У него была целая пачка черных бумажных денег с киноварной печатью великого хана, он мог бы купить и участок земли, и домик. На шее у него висел кожаный мешочек с рубинами. Рядом с его мулом бежала лошадь. Фань приобрел новую дорогую одежду. Когда он проезжал через деревни, крестьяне приветствовали его, как господина.

Могилу для друга Фань вырыл над самой рекой. Матео лежал лицом к прибрежным скалам. Он покоился в желтой глинистой земле. Фань положил в его могилу то, что ему было дороже всего на свете: соломенную шляпу своей умершей дочери. Затем он завалил холмик камнями, чтобы защитить его от стервятников и ворон.

Река с грохотом прорывалась сквозь узкую горловину, которую она пробила в скалах. Рулевые на джонках со страхом поглядывали на неровные отвесные стены, между которыми кипела бело-желтая вода. Когда джонка попадала в эту стремнину, она переставала слушаться руля. Ее подбрасывало и кружило словно бумажный кораблик, с быстротой стрелы несло прямо на вздымающиеся утесы, и вдруг она исчезала за резким поворотом реки.

Не раз случалось, что джонки разбивались об эти острые скалы. Эту теснину лодочники называли «гнездом змей», потому что ночью, в полнолуние, волны обвивали джонки, точно серебряные змеи, и, грозно шипя, кидались на тех, кто отважился выйти на палубу.

Когда Шань, стоя у могилы, прощался с Матео, он вспомнил во всех подробностях их совместное путешествие, и оно показалось ему самым веселым и прекрасным временем в его жизни, хотя и было омрачено растущей тревогой за здоровье попутчика, которому день ото дня становилось все хуже и хуже.

Тоска по жене, дочке и маленькой хижине у рисового поля ослабла, но зато Фань пережил новое горе — смерть Матео.

В небе парили орлы и ястребы, они неподвижно повисали над скалами, а потом, вновь взмахнув крыльями, устремлялись вдаль, описывая широкие круги, и исчезали за поворотом реки. На каменистой почве не росли ни деревья, ни кусты, лишь кое-где в расщелинах пробивалась трава, которой едва хватало, чтобы прокормить диких коз и овец. Матео умер под большим парусом и покоился теперь на каменистом склоне.

— Прощай, Хозяин, — сказал Фань. — Мне было хорошо с тобой. Я сделаю все, как ты велел.

До Ханбалыка оставалось три дня пути. Теперь Фаню уже не нужно было дорогой красть кур и ягнят, но по привычке он все же это делал. Ах, как велика сила привычки! После захода солнца он сел под деревом в стороне от дороги и, убедившись, что никто за ним не следит, расстелил на траве платок. Лошадь и мул паслись поблизости. Мимо галопом проскакал гонец. К седлу был приторочен красный мешок с императорской почтой. Фань подождал, пока всадник не скрылся из виду, вытащил пачку денег и высыпал на платок рубины из мешочка. Они пылали огнем.