Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека

— Господи, какое дерьмо! Так трястись за собственную шкуру, — брезгливо сказал пан Дыля. — Сколько себя помню, твои слуги только тем и занимались, что нагло дурачили и развращали людей! Вся эта бравада и высокомерие, вся эта жестокость к поверженным, вся эта грязь, все эти ужасы кино и телевидения, все эти супермены и — трусость!.. Двойники — тоже боязнь возмездия?

— Приказ свыше: Желтый Дьявол должен быть неуязвим.

— Так ты подлинный или подменный?

— Этого не знает никто…

Пан Дыля посчитал опасным разговаривать в спальне, заставил лысого зайти в туалет и там усадил его на трон, полагающийся этому месту.

— Зачем вы явились?

— Неужели не догадываешься?.. Как ты считаешь, много у тебя грехов?

— Грехов у меня нет! Я выполняю приказы! Если они наносят кому-то ущерб, виноват не я, а модульное мышление!

— Знакомый принцип, — сказал Чосек. — «Виноваты все, кроме нас». Ответь-ка, Дьявол, куда ты гонишь народы?

Лысый молчал.

— Ну, — пан Дыля повысил голос. — Отвечай, перед тобою те, кто немало страдал и имеет право спросить!

— Обычный человек может предвидеть всего на один ход вперед. Талантливый, умудренный опытом способен рассчитать два хода судьбы. Мы же рассчитываем события на три-четыре хода, и только потому, что мы их определяем. В этом источник нашего могущества. Мы превосходим своих соперников в тысячи раз, поскольку один верно просчитанный ход примерно в десять раз увеличивает пробивную силу замысла… Но тебе должно быть ясно, что даже четыре хода — это очень мало для жизни. Мы тоже слепцы. Кто скажет, куда ведет кривая событий? Народам можно внушить любую чушь, их легко оболванить, но не становимся ли болванами и мы сами, постоянно сносясь с болванами? Если даже презираем их так, как презираем?.. Конечно, со временем мы отгородимся от масс более капитально, чем теперь. И все же…

— Все то мерзко и преступно, что вы вершите, — покачал головою пан Дыля. — Убийцы и самоубийцы правят миром!.. И вот ведь ни тени раскаяния, одно лишь желание выкрутиться и ускользнуть!..

Он не договорил: внезапно распахнулась замаскированная под зеркало дверь в туалет, — в помещение ворвались солдаты личной охраны Желтого Дьявола. Пан Дыля, разумеется, не мог учесть, что электроника тщательно фиксировала поведение Желтого Дьявола и в туалете: все звуки записывались в особом центре, — разумеется под предлогом медицинского контроля: в этой цитадели лжи сделали вывод из собственной политики шантажа и подкупа.

Но если многого не учел пан Дыля, то охранники и понятия не имели о потенциальном противнике. Первое, что сделали они, — так полагалось по инструкции, — навалились всей оравой на лысого властелина, чтобы своими телами защитить его от возможной пули или осколка.

Воспользовавшись суматохой, пан Дыля и его друзья выскочили в коридор и, зная уже расположение комнат, — повсюду мигал аварийный свет и раздавались сигналы тревоги, — прошмыгнули в спальню, выбрались на балкон, спустились на землю, пролезли сквозь чугунные ворота и побежали в поле.

Витал еще предутренний мрак, и они рассчитывали спрятаться где-либо в перелеске, кустарнике или уединенном строении.

Вокруг тянулось ровное вспаханное поле, между тем как со стороны виллы уже слышались команды, рев военных грузовиков и шум запускаемого вертолета.

— Не могу больше, — в изнеможении выдохнул Чосек и остановился. — Сил больше нет, лягу здесь, в борозде!

Не сговариваясь, пан Дыля и Гонзасек подхватили товарища и продолжали упорный и отчаянный бег.

Но вот поле кончилось, началась целина, показались огромные деревья, как оказалось, секвои.

И тут навстречу беглецам с устрашающим лаем выскочили две овчарки.

— Собаки выдадут нас, — в замешательстве сказал пан Дыля.

— Либо да, либо нет, — сказал Гонзасек. — Шансы не исчерпаны до тех пор, пока мы можем выбирать свои действия. Не ты ли учил нас этому, Дыля?.. Когда-то я умел отлично управляться с собаками.

И он смело пошел на овчарок, издавая какой-то резкий, тонкий звук, пожалуй, скорее, свист. Овчарки тотчас замолчали. Когда же Гонзасек приблизился к ним, делая замысловатые движения руками, собаки и вовсе, поджав хвосты, пустились наутек.

— Бьюсь об заклад, собаки охраняют какой-то важный объект, — предположил отдышавшийся Чосек.

— Это частное владение, — возразил Гонзасек. — Видишь, рядом обыкновенное жилье?..

Индеец из племени Навахо

Беглецы разговаривали между собою, советуясь о плане действий, когда вновь послышался лай овчарок.

На поляне показался рослый человек с винтовкой. Он что-то прокричал и прислонил винтовку к стволу секвои.

Пан Дыля взглянул на Гонзасека.

— Это жест миролюбия. Узнай, чего он хочет. Ты у нас лучше всех знаешь английский.

— Я плохо понимаю разговорную речь. Но если я понимаю правильно, незнакомец кричит, что он наш друг и обещает оказать нам всяческую помощь.

— Вот оно что, — заулыбался пан Дыля. — Верно говорят: свет не без добрых людей!

Беглецы поднялись из-за валуна и пошли навстречу человеку, который приветствовал их дружескими возгласами.