Удивительные приключения запредельно невероятной, исключительно неповторимой, потрясающей, ни на кого не похожей Маулины Шмитт. Часть 2. В ожидании ч

— Американская мечта, — подхватывает Пауль. — Моя мама — воплощённая американская мечта, когда мойщик посуды становится миллионером. У неё возникла гениальная идея и хватило мужества ей следовать. Она приехала в страну бедной, почти без денег, только с тем, что выручила от продажи своей коллекции комиксов. Но она применила правильную стратегию: сначала устраивала промоакции в разных местах своего района. И очень скоро люди новый сорт оценили. Мама назвала его «БРЭЗЗ!» — что это значит, она и сама не знала, подхватила где-то, но ей понравилось, как это звучит: именно так ведёт себя это мороженое во рту. Американцам название тоже полюбилось: и странное немножко, и весёлое. Скоро дело пошло настолько хорошо…

Пауль рассказывает вдохновенно, все смотрят ему в рот и слушают как заворожённые. Мысленно проговариваю текст вместе с ним.

— …Что мама смогла сделать следующий шаг и открыла первое собственное кафе. И оно имело успех. И всё это — меньше чем за год.

— Ого! — восклицает Луиза и начинает аплодировать. Мы все присоединяемся к ней. Вот честно, я готова разреветься. Разве что в самом начале Пауль немножко запинался, но потом всё было фантастически здорово!

Вот он стоит рядом, сам на себя не похож, делает глубокий вдох, оглядывается, будто не веря, что всё происходит взаправду. И сияет. Аплодисменты смолкают, несколько секунд тишины.

— Тебе обязательно тоже надо сделать кафе с этой штукой, — говорит Паулю Барт, точнее, невнятно шепелявит: во рту у него ложка, как травинка у ковбоя, он лежит на спине, руки под головой.

— Это будет бомба! — кивает Пит. — А в Америке все это мороженое знают, да?

Пауль взглядывает на меня, я чуть киваю. Пауль кивает тоже. Юлиус смеётся:

— Шипучее мороженое, настоящий «хит фром Эмэрика», теперь и у нас!

По пути домой мы поначалу молчим. Просто едем на великах, и в головах у нас обоих наверняка прокручивается одно и то же. Я ужасно горжусь Паулем! В какой-то момент говорю:

— Пауль, если ты в школе выступишь хоть вполовину так же хорошо, как сегодня, — пять с плюсом тебе обеспечено. Сто процентов.

Пауль смотрит на меня, но как-то рассеянно, он о чём-то размышляет.

— Может, и правда стоит это сделать! — говорит он. — Почему бы и нет?

Привстав на педалях, он съезжает с тротуара на проезжую часть, поворачивает за угол; я чешу за ним.

— Ты о чём? — кричу я. Он на секунду оборачивается.

— Надо с твоим дедом ещё раз поговорить!

Глава 22 Сливы — деньги музыкантов

Тот Человек проколол колесо. Его велосипед стоит вверх тормашками на седле и руле в саду Мауляндии. Тот Человек — рядом с ним на корточках, думает вслух и барабанит пальцами по велику то тут, то там.

— В общем, с вождением полный порядок. Вначале, если честно, я жутко трусил, но потом понял, что это не так страшно. Даже нравиться стало! И всё получается!

Недостатком самомнения Тот Человек никогда не страдал. Он изображает, будто ведёт машину, крутит воображаемый руль, будто я сама не видела этого миллион раз. Хочется сказать ему, чтоб начинал уже чинить этот чёртов велик, у нас не так много времени.

— Может, у меня к этому делу даже врождённый талант! — говорит он.

Ага, талант у него. Может быть. Наверняка, точно… НЕТУ! Смотрю на него, и мне скучно. Пора отправляться за покупками для меня и мамы, но без велика это трудно. Надеюсь, Тот Человек скоро сдаст свой дурацкий экзамен и купит машину — будет ездить сам и нас возить. Уже несколько недель я подумываю, а не начать ли снова говорить с ним. Можно сделать это наградой ему за сданный экзамен, но почему бы и не раньше? Я ведь наказываю его, а не себя, а молчание меня и саму часто бесит. Особенно когда приходится подробно ему растолковывать в письменном виде то, чего он не понимает по взглядам и жестам (то есть примерно всё).

И потом, Тот Человек действительно выполняет все договорённости. Когда нужно — он рядом, тут упрекнуть его не в чем. Помогает, как может, поддерживает нас, и сливами тоже. К моим спискам относится внимательно. Анонимные письма с угрозами вешает над кроватью. Ведёт себя благоразумно — и всё это молча, на настоящий мужской манер.

И наши встречи сделаются куда легче, прежде всего для меня, если можно будет время от времени просто рычать ему краткие приказы и распоряжения.

— Я тебе говорил, что недавно во время грозы с крыши, похоже, пару черепиц сорвало?

И смотрит наверх, на крышу Мауляндии. Да не туда ты глядишь! Надо чинить это проклятое колесо!

— На кухне немножко протекло, на потолке пятно.

Смотрю наверх, вспоминаю старые времена и шорохи на таинственном чердаке, который жил своей жизнью: видеть я её никогда не видела, но слышала очень хорошо.

— Надо обязательно пойти посмотреть, как там и что. Мы же отнесли туда пару коробок с Клариными вещами, которые вы не забрали, потому что не хватало места. Надеюсь, ничего не промокло.

Волосы становятся дыбом. Лоб чешется.

Чердак! Конечно!

— Пойду посмотрю! — говорю я и вздрагиваю от ужаса.

Тот Человек застывает на месте, уставившись на меня.