Удивительные пророчества Библии

Таким образом, суббота — это знамение между Богом и Его народом. Во время Творения Господь «освятил» седьмой день, то есть отделил от остальных дней недели, и теперь через нее Он отделяет нас от мира, дабы отметить печатью как принадлежащих Ему. Однако большинство из нас не хотят отделяться от мира. Мы хотим ничем не отличаться от толпы. Откуда это странное стремление к приспособленчеству? Почему мы так боимся быть непохожими на других? Где та горячая тяга к самобытности, которая отличала героев и мучеников прошлых веков? Почему нас не воодушевляет возможность занимать свою собственную позицию? Мы как будто не в состоянии позабыть детскую игру, в которой все подражают действиям ведущего.

Маргарет Эпплгарт написала удивительную книгу, которая называется «Люди — это гуляющие деревья». В ней она рассказывает невероятную, но тем не менее правдивую историю о том, как Жан Анри Фабр изучал жизнь гусениц. Среди них есть определенный вид, для которого характерно такое поведение: одна гусеница ползет как будто без определенной цели, за ней следуют множество других, которые останавливаются и едят только тогда, когда ведущая сама это делает. Их основная пища — хвоя.

Однажды Фабр предпринял следующий эксперимент: наполнив хвоей, которую они так любят, цветочный горшок, ученый плотным кольцом выстроил этих гусениц по его краю. Они медленно стали совершать круговое движение, каждая следовала за предыдущей, и, я думаю, вы догадываетесь, что произошло. В течение семи дней гусеницы совершали это бессмысленное движение, ни разу не притронувшись к хвое, пока наконец одна за другой не стали замертво падать с горшка.

Итак, вы видите, что не всегда безопасно следовать за толпой. В эпоху Христа следование общественному умонастроению было равнозначно отрицанию Его Самого. Послушайте, что сказали стражники, которых послали арестовать Христа, но которые вернулись ни с чем: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек» (Ин. 7:46). «Неужели и вы прельстились? — спросили фарисеи. — Уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев?» (См.Ин. 7:47, 48).

Эти вопросы обескураживали очень многих последователей Иисуса. Людей, пошедших за Ним, глубоко волновала Его весть, но, когда они узнавали, что их духовные вожди не принимают Его, они забывали о своем внутреннем чувстве и утрачивали веру. Не это ли происходит сегодня и с нами?

Истина по-прежнему захватывает людские сердца. Она может потрясать, может казаться странной нашему современнику, может касаться того дня, который Бог призывал помнить. Но всегда находятся сомневающиеся, которые спрашивают: «А разве наши почтенные руководители принимают это? И согласуется ли все это с основным течением сегодняшней религиозной мысли?»

Субботний покой отделяет народ Божий от этого мира, и можно даже сказать, что он не позволяет нам стать бездумными гусеницами. Дело, однако, не в том, что седьмой день ценен сам по себе, дело в том, что именно он символизирует. Поясню на примере. Возьмем кусок красной ткани. Сам по себе он не очень ценен, но если к нему прибавить белую и голубую полосы, а затем все это сшить, мы получим трехцветный флаг Франции. Французы готовы умереть за него! Из этих же кусков можно сшить флаг Соединенного Королевства, за который отдадут жизнь британцы, а можно сшить «звезды и полосы», за которые не поскупятся жизнью американцы.

С субботой дело обстоит точно так же: Бог взял обычный день, но отделил его от остальных и сделал субботу символом тех великих деяний, которые Он совершил ради нас и за которые мы Ему поклоняемся.

Помните ангельскую весть из 14-й главы Откровения? В ней повторяются слова из четвертой заповеди: «Поклонитесь Сотворившему небо и землю». Таким образом, суббота — это основа истинного богопоклонения, проверка нашей готовности служить Господу.

Можно представить, как сатана ненавидит ее: ведь это знамение нашей связи с Богом, а дьявол не хочет, чтобы мы были отмечены печатью, не хочет, чтобы мы обрели свободу.

Много лет назад на берегах Миссисипи торговали рабами. Однажды на такой рынок пришел Авраам Линкольн. Его глазам предстала трагическая картина: семьи рушились, матери лишались своих детей; тяжкие рыдания разлучаемых людей всколыхнули душу Линкольна. «Если я когда-нибудь стану президентом, — поклялся он, стиснув зубы, — я покончу с этим навсегда». Так он и поступил.