Удивительные сказки Единорога и шести бродяг

Дрезденское сумасшествие продолжалось два дня, 9 и 10 декабря, когда принимали рокеров с волынками, и в саксонской столице музыканты праздновали своё неофициальное начало тура. Неофициальное потому, что теперь с собственным производством, полным командным составом и полноценной осветительной установкой. Световому технику Мартину пришлось в течение последнего времени здорово потомиться в маленьких заведениях, где либо под потолком висели три еле-еле мигающие коптилки, при помощи которых можно было бы осветить прихожую дома где-то наполовину, либо над сценой висел целый ламповый батальон, при взгляде на который невольно задаёшься вопросом, не были ли на этом поприще протранжирены миллионы евро, или же уполномоченные техники слишком сильно курнули - а может, и то и другое. В первый день в Дрездене состоялось дополнительное шоу, поскольку второй день был распродан всего за несколько недель. Музыкантам снова нужно было привыкнуть к полному набору пиротехники, включая огненные столбы, снопы искр, петарды и прочие огненные плюшки, поскольку за последние недели каждому из них пришлось буквально выбивать себя места для стояния и хождения на маленьких сценах. Семеро мужчин в один халат не влезут. Теперь же саксы знали, как надо отрываться, и подарили своим героям настоящий триумф, который продолжилcя в Тюрингии: на городской арене города Зуль, сегодня это местечко называется просто и со вкусом - CCS, за тяжёлым красным занавесом и старомодными деревянными панелями на стенах господствовало поистине партийное настроение. Не хватало только портрета Хоннекера на стене. До сих пор вместо рок-концертов в хижине проходили обыкновенные выступления Флориана Зильберайзена[75] и Бернхарда Бринка[76], и по этой причине Михаэль посвятил концерт другому «великому тюрингцу» по имени Герберт Рот, автора Rennsteiglied.[77] Ещё во времена ГДР умерший в 1983 году фолк-музыкант был объектом насмешек молодёжи. Когда-то местный певец с идиотской ухмылкой и кучкой подопечных получал прозвища «Герберт Рот и лесные камни», или же «Герберт Рот и луговые жуки».

Но не только на словах в Зуле все порой было по-звериному, но и в вопросах социального поведения в тот день 11 декабря 2011 некоторые резервы были записаны в большую сторону: сразу после концерта неподалёку от ларька с мерчем вспыхнула сильная драка, в ходе которой необычайно тяжёлые и большие полулитровые пивные кружки были использованы в качестве метательных снарядов. Возможно, целесообразнее было бы наливать пиво в пластиковые стаканы.

Миновав Зигбург, Вупперталь и Майнц, средневековые рокеры отправились в Ной-Ульм, где им выпала честь торжественно открывать местную Ratiopharm-Arena. Ладно, это лишь наполовину правда, поскольку за неделю до этого Говард Карпендале лепетал в новостройке свою Hello Again, но IN EXTREMO были первыми шумными ребятами и пироманами в истории площадки. И когда музыканты и команда появились в этом блестящем местечке, и им навстречу вышел маляр при полном параде, техник Фадда взволнованно спросил: «Скажите-ка, ребята, не было бы умнее начать покрасочные работы только после концерта?» К счастью всех присутствующих, есть моменты, когда даже эта группа знает, как себя вести. Вместо традиционной жажды разрушения был объявлен мир во всём мире, свежая краска держалась на стенах - разумеется, не без шила в заднице: Flaschenpost, текст которой вышел из-под пера Dr. Pymonte, была возвращена в концертный репертуар, что для господина доктора Грунда было достаточной причиной устроить двусмысленный «танец со змеёй» на подставке для барабанов. Эта визуальная смесь бордельной культуры двадцатых годов, травести и уличного боя привело к буре аплодисментов со стороны публики и взрыву хохота со стороны музыкантов и персонала, так что использование этого безумного танца на каждом концертном вечере стало уже решённым вопросом. К тому же, пышная шевелюра Пимонте каждый раз выглядела по-новому. В Вюрцбурге Ади заплёл Геркулесу с волынкой шикарные растаманские дреды, а на следующий день, в Фульде, Кай с помощью пива склеил волосы в ухоженную планку так, чтобы полупрофессиональный танцор выглядел, как любимчик всех женщин в 1950-е.