Удивительные звери(Повесть, рассказы, очерки)

Не без иронии смотрел я на зимних рыбаков. Неужели это скучное, однообразное движение рук, долгое молчаливое сидение на льду могут по-настоящему увлечь и глубоко волновать человека? А опытные рыбаки, загадочно улыбаясь, утверждали: «Зимняя рыбалка непередаваема! Возьмешь хоть раз в руки махалку, «придавит» сижок — не оторвешься!» Вскоре я убедился, что они были правы.

За щукой

Зимняя рыбалка в наших краях начинается в ноябре и оканчивается в начале апреля. Случалось, что по Амуру еще идет шуга, а на заберегах, в покрытых льдом заливах, уже сидят рыбаки. И в эту пору становления льда на Амуре, в ноябре месяце, бывает самая удачная ловля. За лето меняется конфигурация дна реки, исчезают и возникают новые косы, и там, где в прошлом году рыба хорошо ловилась, теперь ловится плохо. Словом, рыбу нужно искать, а пока лед нетолстый, рыбаки легко продалбливают по нескольку лунок в день и все же ее находят.

К середине зимы толщина льда достигает метра, рыбалка становится менее удачной. В марте ход рыбы возобновляется, и уловы снова радуют «махальщиков». Широкое русло Амура обычно покрывается торосистым, труднопроходимым льдом. Сильные ветры срывают мелкий песок с обнажившихся от снега кос и разносят его по льду реки.

Тихо и безжизненно зимой на Амуре. Только в утренние да вечерние часы, когда солнце у самого горизонта, вспыхивают хрустальной голубизной поставленные на ребро прозрачные льдины, и тогда кажется, что они издают какие-то звенящие звуки и полны скрытого движения.

Недоступен человеческому взору мир обитателей реки. Но рыбак хорошо знает, что творится под ледяным панцирем Амура. В глубоких зимовальных ямах с едва уловимым течением покоятся в дремотном состоянии те, кто питается растительной пищей и добывает корм на илистых мелководьях: карась, амур, толстолоб, сазан и лещ. Перестали гоняться за мальком и присмирели верхогляд и желтощек. А вот на обширных косах — там, где течение реки переносит песчинки, резвятся стайки юрких мальков, а за ними-то и охотятся щуки, сиги, ленки.

В один из погожих ноябрьских дней, соблазненный настойчивым приглашением, выехал я впервые на подледный лов в район Чепчиков. Мое снаряжение состояло из пешни (остро заточенного ломика с деревянной рукояткой), железного сачка-ковша и двух «махалок». «Махалка» — это короткая удочка. На ней леска диаметром сечения от 0,5 до одного миллиметра. На конце — блесна. Каких только форм и цвета не бывают блесны! Круглые, звездообразные, ромбические, но чаще всего они напоминают по форме маленькую рыбку. Именуют их обычно «крабами», ибо усажены они по бокам четырьмя, а то и шестью крючками. С какой стороны ни схватит щука — крючка не миновать!

Выйдя на лед, я направился к ближней косе, на которой чернело несколько сот рыбаков, одетых преимущественно в полушубки и тулупы. Хотелось уйти подальше от этого скопления людей, но это значило перейти на дальние косы, которые едва виднелись за торосистым руслом реки. «Попробую половить около настоящих рыбаков, может, чему-нибудь научусь у них», — с этой мыслью я подошел к молчаливо сидевшему старичку и стал готовить себе лунки в двадцати шагах от него. Толщина льда не превышала двадцати сантиметров. Пробив во льду два отверстия и очистив их ото льда, я опустил в воду свои блесны и, усевшись на обломок льдины, стал подражать движению рук своего соседа. Глубина подо льдом около полутора метров, течение — едва заметное. Помня наставления опытных рыбарей, я держал блесны на высоте десяти сантиметров ото дна и через короткие паузы резким взмахиванием поднимал их вверх. Такими движениями имитировались играющие в воде рыбки. Плывет рядом щука, увидала «рыбку» — хвать ее и попалась на крючок. Все казалось логичным и нехитрым. Но я совершил не одну сотню взмахов, а поклевки все не было. Мой сосед вытащил несколько щук, они извивались на льду, широко раскрывая зубастые пасти, судорожно хватая морозный воздух… Я же все махал и махал…

День выдался яркий, солнечный, безветренный. Снежок подтаивал на моих черных валенках. Чистый воздух слегка пьянил, и я, обласканный лучами солнца, незаметно вздремнул, продолжая лениво поводить махалками. И вот в эту блаженную минуту спокойствия и отдыха, когда все мышцы тела были расслаблены, вдруг кто-то слегка дернул за мою махалку. Вздрогнув от неожиданного прикосновения, я излишне энергично вскинул махалку вверх, но тут же необычайной силы рывок пригнул мою руку ко льду… Недоумевающим взглядом смотрел я на ожившее древко удочки, прыгавшее по льду, а затем бесследно исчезнувшее в зеленоватой воде лунки. Дремота слетела мгновенно. Снова принимаюсь сосредоточенно помахивать одной удочкой. Прошло около получаса, и вот снова рывок. Энергичный, резкий, волнующий. Как при этом встрепенулось мое сердце! Я вскочил на ноги и стал тянуть на себя леску. Натянувшись струной, она звенела в рукавицах. И вот моя первая щука вытянута на лед. Щука как щука, но я рассматривал ее так, будто видел впервые.