Удивительный мир Кэлпурнии Тейт

Я подмигнула ему, он подмигнул мне. Полли аккуратно, словно модная дама на светской вечеринке, обкусывал печенье. Ура, значит, перемирие!

Тут появился и сам мистер О’Фланаган и обратился сразу к нам обоим:

– Болтаешь с Полли? Полли хорошая, хорошая птичка.

Он взъерошил перья у попугая на загривке. Я думала, Полли разозлится, но он только потерся о руку мистера О’Фланагана, воркуя от удовольствия. Ну надо же! Не ожидала, что Полли способен нежничать. Может, и мы могли бы стать друзьями? Но на очереди были куда более неотложные проблемы. Мне пришло в голову, что мистер О’Фланаган мог бы помочь.

– Сэр! Мистер О’Фланаган! Вы ведь плавали по всему свету?

– Да, детка. Я видел восход солнца на Бора-Бора, видел сигнальные огни на Огненной земле.

– А правда ли… – я запнулась, боясь оспаривать дедушкино мнение. Слишком много поставлено на карту, в том числе и мое душевное спокойствие.

– Что, детка?

Я решилась.

– Правда животные могут предсказывать катастрофы?

– Да, моя дорогая! Как-то в Новой Гвинее я видел, как змеи в огромном количестве покидали свои дома ровно за час до начала землетрясения.

У меня отлегло от сердца. Я бросилась вон из комнаты, крикнув на ходу «спасибо!».

Я вернулась вовремя. Мистер Флеминг как раз начал выстукивать свои позывные. Пошло первое сообщение. Я завороженно наблюдала за волшебной возможностью мгновенной передачи информации на сотни миль. Пальцы мистера Флеминга нажимали на телеграфный ключ, передавая короткие точки и длинные тире, посылая по проводам человеческие слова в виде электрических разрядов с бешеной скоростью сорок слов в минуту. Потрясающая штука этот ключ! Вот бы мне такой. Возможно, когда-нибудь в будущем у каждого будет свой личный телеграф, и мы сможем слать по электрическим проводам письма во все концы света. Сказка? Сама знаю, но может же девочка помечтать?

Через три минуты мистер Флеминг объявил:

– Готово! Вот ваша квитанция, капитан.

– Благодарю за верную службу.

Мистер Флеминг снова вытянулся по стойке смирно и отдал честь.

– Спасибо, капитан!

Мы направились к конторе. Дед опять погрузился в молчание. Потом я наблюдала через стекло, как он беседует с папой. Папа сначала изумился, потом заинтересовался. Через несколько минут дедушка вышел, и мы направились домой.

Волнуясь, я спросила:

– А мы-то в безопасности? Нам тоже надо эвакуироваться?

– О чем это ты? Нет-нет. Может быть ураганный ветер и сильный ливень, но ничего опасного для жизни. Мы слишком далеко от моря.

– Вы уверены? Откуда вы знаете?

– Чайка могла полететь дальше на холмы, но остановилась здесь. Похоже было, что она ранена?

– Нет, сэр.

– Значит, она остановилась потому, что сочла Фентресс безопасным местом. На суше ураганы быстро теряют силу. Я доверяю чайке. А ты?

Несмотря на подтверждение мистера О’Фланагана, я не решалась ответить. Боялась последствий. Три крупных города охвачены паникой из-за того, что Кэлпурния Вирджиния Тейт мельком увидела неизвестную птицу. Это я. Никто и звать никак. Что я наделала? Зачесалась шея. Опять крапивница.

– Дедушка, а что, если… что, если это не та птица? Вдруг я ошиблась?

Теперь чесалась и грудь.

– Кэлпурния, ты доверяешь собственному умению наблюдать или нет?

– Ну… да. Но…

– Что «но»?

– Я хотела спросить… а вы мне доверяете?

– Разве я тебя ничему не научил?

– Нет, сэр, вы меня многому научили. Просто…

– Ну что?

Я изо всех сил старалась не заплакать. Бремя доверия оказалось слишком велико. Отчаяние захлестнуло меня, но тут мы дошли до поворота – и увидели чайку. Она разинула клюв и рассмеялась нам в лицо. «Ха-ха-ха-а-а-а» – резкий, издевательский, неестественный смех, даже хуже, чем у Сойки. Миг – и чайка тяжело взмахнула крыльями. Улетела. У меня сердце чуть из груди не выскочило.

– Поняла, почему они называются «смеющиеся чайки»? – сказал дедушка. – Раз услышишь – не забудешь.

Напряжение отпустило. Я взяла его за руку. Какая уютная, большая, твердая у дедушки ладонь.

– Поняла, – пробормотала я. – Конечно, поняла.

Ветер усилился и сменился на восточный. Несмотря на свежеющий бриз, воздух казался до странности плотным, если такое вообще возможно.

Когда мы вернулись в библиотеку, дедушка снова взглянул на барометр.

– Ртуть падает. Пора задраивать люки.

– У нас есть люки?

– Это метафора. Так говорят на море. Перед штормом матросы закрепляют палубные люки.

– А!

– Мы еще обсудим проблемы климата, но сейчас у нас есть дела поважнее.

Дедушка прошел через холл в гостиную, где мама сидела с шитьем. Я притаилась у двери. Это же не подслушивание в буквальном смысле слова? Я имею в виду, если бы они хотели поговорить по секрету, то закрыли бы дверь. Ведь так?

Мама говорила все громче:

– Из-за птицы? Вы переполошили половину штата из-за птицы?

Крапивница усилилась. Я начала яростно скрести шею.

– Маргарет, чайка и падающий барометр указывают на одно и то же, – спокойно напомнил дедушка. – Рискованно игнорировать эти признаки.