Удивительный мир птиц. Легко ли быть птицей?

Этот язык, который птица может выбрасывать… около 3–4 дюймов (7,5–10 см), и он втягивается обратно с помощью двух маленьких круглых хрящей, закрепленных на вышеупомянутом костном кончике и проходящих по всей длине языка. Эти хрящи от корня языка обходят уши и, загибаясь обратно к макушке, образуют большую дугу. Под связкой они проходят вдоль сагиттального шва… над самой глазницей правого глаза и вдоль правой стороны клюва в канал, откуда берут начало.

Далее исследователи объясняют, как именно язык выбрасывается из клюва и втягивается обратно, и в завершение пишут: «Но все это мы предоставляем тщательно обдумать и изучить другим»[149].

Чуть больше века спустя граф де Бюффон писал, что костистый кончик языка зеленого дятла покрыт «роговыми чешуйками и снабжен маленькими, загнутыми назад крючками, что, возможно, помогает и удерживать, и пронзать добычу, и этот кончик естественным образом увлажнен вязкой жидкостью, которая сочится из двух выводных протоков…»[150].

Предположение, что дятлы насаживают добычу на кончик языка, оказалось живучим, а в 1950-х годах было подкреплено основоположником съемок в дикой природе Хайнцем Зильманом, который писал, что у большого пестрого дятла «…так называемый язык-гарпун… В глубоком коридоре под корой дятел пронзает им личинок жуков или других насекомых»[151]. Однако повторный анализ отснятого Зильманом материала показал, что личинки не насаживаются на язык, а просто прилипают к вязкой слюне на его кончике. То же самое было обнаружено при изучении гваделупского меланерпеса с Малых Антильских островов, которого продержали в неволе пару недель. Засовывая свой длинный язык в дупло или трещину, птица немедленно определяла – либо на ощупь, либо на вкус – соприкосновение с добычей, и подробные анатомические исследования подтвердили, что кончик языка изобилует механорецепторами (о вкусовых сосочках нам неизвестно, но, ручаюсь, они тоже присутствуют). В свою очередь, личинки насекомых отнюдь не пассивно воспринимают прикосновения языка дятла и либо отступают дальше, либо цепко держатся за стенки своего убежища, чтобы дятлу было труднее извлечь их оттуда. Но благодаря сочетанию липкой слюны, шипастой поверхности и поразительно цепкого кончика языка, безо всякого прокалывания гваделупский меланерпес ухитряется схватить уворачивающуюся добычу[152].

Болотистая местность в малоизвестном уголке севера Флориды, на реке Чоктохатчи. Это край грубых мужланов, как в фильме 1970-х годов «Избавление» (Deliverance). Неподвижно сидя в каяке, я смотрю, словно зачарованный, как четыре хохлатых желны с криком гоняются друг за другом среди деревьев. Свет уходящего дня, пронизывающий оливково-зеленую листву кипарисов с досковидными опорными корнями, – само совершенство, птицы явно довольны. Они грузно перелетают от дерева к дереву, стучат клювами, подают голос, но взгляд балуют лишь изредка, соблазнительно мелькая во всем блеске своего красного, черного и белого оперения. Я никогда не видел представителей этого вида так близко, хотя искал вовсе не их. Вместе с небольшой группой орнитологов я надеюсь увидеть огромного родственника хохлатой желны – белоклювого дятла.

Во второй половине ХХ века его считали полностью истребленным, но небесспорные результаты наблюдений на реке Перл на юге Луизианы в 1999 году показали, что выжила как минимум одна особь белоклювого дятла. Несколько раз подряд поступали сообщения, что его видели на отдаленных болотах, в том числе в окрестностях реки Чоктохатчи, но до сих пор не было получено никаких видеозаписей, считающихся в настоящее время необходимым доказательством существования птицы[153].

У белоклювого дятла, также прозванного «птицей Господа Бога» (Lord God Bird), огромный долотообразный клюв. Он ищет корм, исследуя деревья, где под корой прячутся крупные личинки короедов. Обнаружив личинку – почти наверняка по звуку ее челюстей, пережевывающих древесину, – дятел поддевает и выламывает кусок коры величиной с ладонь, открывая убежище личинки. Попытавшись вообразить, сколько усилий потребуется для этого, если орудовать молотком и долотом, мы получим примерное представление о невероятной силе птицы. Личинка пытается уползти, но белоклювый дятел выбрасывает из клюва удивительно длинный язык и ловит ее. Эта отработанная операция – один из сенсорных контрастов: клюв нечувствителен, как сталь, а язык – гораздо чувствительнее кончиков наших пальцев.