Удивительный мир птиц. Легко ли быть птицей?

Как только я ознакомилась с некоторыми данными трансектных[263] исследований группы, узнала, как пахнет ДМС, и приняла обезболивающее, мир изменился. Профили, которые Тим показал мне, напоминали горные цепи или ландшафты. ДМС представлял собой всего лишь одно из выявляемых соединений, но внезапно оказалось, что модель «проследить эфемерный шлейф запаха до пятачка пространства с кормом» выбрана неправильно для решения масштабных вопросов. Выяснилось, что в океане полно запаховых полей, частично связанных с батиметрическими характеристиками, обрывами шельфов, подводными горами и т. п., что всецело изменило мой подход. Вспоминая об этом, я думаю, что, если бы не тот несчастный случай, я не познакомилась бы с Тимом и, вероятно, до сих пор разбрасывала бы в качестве приманки рыбьи потроха, так и не увидев картину в целом[264].

Последовал ряд экспериментов, в том числе тот, который показал, что даже в их гнездовой колонии (скорее, чем в море) северных качурок привлекает ДМС. Исследования антарктических китовых птичек, еще одного вида буревестниковых, продемонстрировало, что их привлекают искусственно созданные пленки с добавлением ДМС на поверхности океана. Особенно показательным был эксперимент, в сущности, воспроизводящий тот, который провела Венцель в ранних исследованиях, предполагающих оценку изменения сердечного ритма в ответ на конкретные запахи. Работа проводилась на острове Иль-Верт архипелага Кергелен в южной части Индийского океана; антарктических китовых птичек бережно вынимали из гнездовых нор и доставляли в ближайшую полевую лабораторию. На кожу осторожно (и временно) помещали электроды, позволяющие Невитт и ее коллеге Франческо Бонадонне оценивать сердечный ритм птицы с помощью электрокардиографа, пока птицу обдували воздухом с добавлением ДМС или без него. Ключевой момент данного исследования состоял в том, что концентрации ДМС, воздействию которых подвергались птицы во время кратких экспериментов, соответствовали тем, с которыми они имели дело в океане. Чистый воздух не вызывал ни у одной из птиц изменений сердечного ритма, но в ответ на ДМС у всех десяти птиц сердечный ритм заметно ускорился, таким образом послужив одним из лучших на тот момент доказательств, что естественные запахи могут помогать таким птицам, как антарктические китовые птички, ориентироваться в океане[265].

Невитт задумалась, действительно ли такие соединения, как ДМС, обеспечивают морским птицам запаховое поле, точнее – запаховое поле, наложенное на поверхность океана. Места скопления фитопланктона, такие как границы зарождения волн и апвеллинги, привлекают хищный зоопланктон, в том числе криль. При поглощении крилем фитопланктона в воздух выделяется ДМС, создавая шлейф запаха по ветру, направленному от источника. Под воздействием ветра и волн этот шлейф становится неоднородным и фрагментарным, и, конечно, по мере удаления от источника он слабеет. Какого поведения мы ждем от птицы, если она пользуется такой переносимой по воздуху информацией для поиска добычи, источающей шлейф запаха? Ответ таков: лететь так, чтобы ветер дул сбоку, тем самым максимально увеличить вероятность обнаружения шлейфа, а как только он будет обнаружен, лететь против ветра зигзагами из стороны в сторону, чтобы не терять контакта со струей запаха, пока она не приведет к добыче.

Соответствие прогнозов Невитт некоторым ранним наблюдениям за буревестникообразными в поисках корма поражает точностью. Рассказывая о том, как рыбаки Новой Англии ловили буревестникообразных, чтобы использовать их как приманку, капитан Дж. У. Коллинз в 1882 году писал: