Удивительный взгляд (ЛП)

Глава двадцать первая, в которой праздник принимает несколько неожиданный поворот

София сложила газету и положила её на стол рядом со стулом.

— В «Морнинг геральд» могут быть свои недостатки, но я считаю, что это лучший полицейский репортаж.

— Мне показалось, что они сделали из мистера Пэрриса героя, — проговорила Дафна, — хотя ты сама сказала, что это не так.

— Я сказала, что он не вёл себя как традиционный герой, но я всё равно считаю, что он был очень храбрым, по сути, бросив вызов работодателю, чтобы проверить записи компании, зная, что они докажут правдивость сна Кинга.

— Но ты знала, что они не станут проверять, действительно ли он откровенен, — запротестовала Сесси, — потому что ты видела это во сне.

— Да, и именно поэтому он герой. Он не мог знать, пока все не закончится, достаточно ли Кинг честен. — София потянулась. Она не видела снов уже двадцать четыре часа, но всё ещё была утомлена событиями сегодняшнего дня. — Я должна не забыть оплатить обучение его брата и попросить доктора Гарланда осмотреть его мать и выяснить, что с ней не так, чтобы её можно было вылечить.

— Ты можешь сделать всё это завтра, — сказала Сесси. — Сейчас мы отдохнём, потому что сегодня вечером мы будем присутствовать на празднике Двенадцатой ночи у Гейтсов. Тебя пригласили, Дафна?

— Да, и я готова к любым играм, которые затеяла миссис Гейтс, — воскликнула Дафна. Она поморщилась, надавила на щеки, чтобы заставить губы сжаться, и произнесла нараспев: — Я - Монтони, холодная и задумчивая.

София и Сесси разразились диким хохотом.

— Полагаю, миссис Рэдклифф будет возражать против того, чтобы ты изображала её в роли злодейки, — пожурила Дафну София, — и кроме того, Элеонора никогда не делает одно и то же дважды.

— О, ба, это значит, что все мои приготовления напрасны, — сказала Дафна, ухмыляясь, — и я могу лишь со страхом ожидать вечера.

— Прошлый год был аномальным, — произнесла Сесси. — Этот будет очень приятным, вот увидишь.

— Я настаиваю, — сказала Дафна. — София, который час? — София показала часы, и Дафна пискнула. — Я опаздываю! — воскликнула она и с хлопком исчезла.

— Я рада, что это не маскарадный костюм, — сказала София, вставая и начиная ходить по комнате, чтобы размять ноги. Она действительно устала больше, чем следовало бы. Возможно, сон был бы не лишним. — Это так трудоёмко, и всегда приходится беспокоиться, что какая-нибудь другая женщина придет в том же костюме что и ты. Так что тебе приходится беспокоиться не только о том, чтобы выбрать себе оригинальный костюм, но и о том, чтобы это платье было не слишком вульгарным.

Сесси рассмеялась.

— Я не сомневаюсь в том, что Элеонора придумает что-нибудь интересное. И я уверена, что лорда Эндикотта там не будет, а леди Даверил уехала в деревню, так что там будет весело всем!

— Ты меня успокаиваешь, Сесси. Хотя теперь я не знаю, встреч с кем мне стоит опасаться!

Она лежала в постели в одной сорочке и старалась случайно не провалиться в сон. Был один человек, с которым ей хотелось встретиться еще меньше, чем с двумя заклятыми врагами, но она не могла спросить Сесси, будет ли там мистер Ратлидж, не начав разговора, который она не смогла бы закончить.

Она не рассказала Сесси и Дафне ни о работодателе мистера Ратледжа, ни о том, что он уговаривал ее работать на него, ни о том, что он предал их дружбу, манипулируя ее талантом. Первые два факта не были ее секретами, чтобы делиться ими, а третий… он был связан с первыми двумя, да, но ее нежелание говорить об этом было вызвано скорее смущением, нежели желанием сохранить эти тайны. Когда они были друзьями, все было намного проще. Теперь, когда она думала о нем, то чувствовала гнев, унижение, благодарность и даже желание, смешанные вместе, как некое ведьмино варево эмоций, ожидающее какого-то последнего ингредиента, который определит, какое из этих чувств должно выйти на первое место.

Нежелание видеть его сегодня вечером… она, кажется, решила избегать его как способ справиться с теми отношениями, которые были слишком неудобными, болезненными или запутанными, не так ли? Эта мысль настолько разозлила ее на себя и свою слабость, что сон казался чем-то невозможным. Избегая мистера Ратлиджа, она лишь оттягивала момент, когда ей придется встретиться с ним лицом к лицу и как следует поблагодарить за то, что он благополучно доставил ее домой, как бы неловко она себя ни чувствовала.

Ее желание увидеть его смущало, смешиваясь с унижением из-за того, что он обманул ее. Она не могла определить правду. Неужели он обманул ее, притворился другом, чтобы манипулировать? Но тогда зачем обращаться с ней так заботливо в трудную минуту? И разве не было бы во многих отношениях хуже, если бы он действительно был ее другом и злоупотребил этой дружбой, чтобы воспользоваться ее талантом? В любом случае, ее нелепое чувство любви к нему было… нелепым, вот и все. Глупо заботиться о ком-то, кто не заботится о тебе; глупо заботиться о ком-то, кому ты не можешь доверять.