Удовлетворение гарантировано

Через несколько минут стол был уставлен блюдами, и Кольт с невинным видом подливал ей вина, а она все еще пылала от того, что чуть не случилось.

Может, она сошла с ума? В один миг отказаться от моральных принципов всей жизни? Как только Джессика ему надоест, он попросит ее уйти, как просил всех других, что были до нее.

Надо остановить Кольта, для него это только игра. Сказать, что она не та деловая, независимая женщина, которую он хочет в ней видеть, и что она не спала с Вильямом. Надо ему сказать, что она вообще ни с кем не спала.

Конечно, он тут же решит, что Джессика наивна, глуповата, старомодна, и немало повеселится на ее счет. Эта мысль была невыносима. Нельзя допустить, чтобы у него остались о ней такие воспоминания. Пусть запомнит ее другой: она сама уйдет от него, в отличие от остальных.

– Кольт? – Она подняла взгляд от нетронутой тарелки. Он смотрел на нее. Как долго он наблюдает? Ладно, неважно, через минуту он поймет, что гонялся за иллюзией, за призраком, за тем, чего вовсе не существует.

– Я весь обратился в слух. – Он без труда надел маску, которая редко покидала его лицо, но мысли в голове метались. Что, к чертям, она собирается сказать? Он несколько минут смотрел, как менялось ее лицо, – и ему это не нравилось, а он был так близок к победе. Но, черт возьми, как она прекрасна…

– То, что случилось… – У нее перехватило горло, и она глубоко вздохнула, чтобы продолжать: – Это было ошибкой. С моей стороны, я хочу сказать.

– Неужели? – (От тягучего, холодного голоса она сжалась.) – Насколько я помню, нас было двое.

Вспышка злости пополнила кровь адреналином, в котором она так нуждалась.

– И все же это моя ошибка. Я не хочу интрижки с вами, Кольт…

– О, ты опять за свое…

– Я не об этом. Я не могу винить вас: вы в первый же день прояснили свою позицию.

Он ничего не сказал, только сузились его глаза, и лицо стало таким холодным, что она поняла, как трудно будет все ему объяснить.

– Вопреки тому, что вы обо мне думаете, я не прыгаю в кровать к своим приятелям…

– Рискую показаться неделикатным, но это, кажется, не относится к бывшему жениху? Твой вероломный Вильям доказал тебе свою любовь перед тем, как вы решили пожениться?

– Не думаю, что ему бы это удалось. Я не собиралась спать с ним до свадьбы. Он не настаивал, а я не хотела.

– Браки совершаются на небесах.

Циничность фразы резанула ее. У Джессики не было достаточно опыта, чтобы понять: это лишь защитная реакция.

– Говорите что хотите, но я сказала правду.

– Значит, ты требуешь гарантий в уплату за тело? Рассуждая логически, это сильно смахивает на древнейшую профессию.

Оттого, что он извратил ее слова, Джессика рассвирепела.

– Я не говорю, что мне нужна плата. Нужна привязанность, доверие, понимание… любовь.

– Любовь? – Он невесело засмеялся. – Джессика, вернись на землю. О какой любви можно говорить в наше время? Иллюзия, плод воображения. Ее придумали женщины, чтобы приукрасить естественное влечение к мужчине. Открой глаза, посмотри вокруг.

– Я смотрю – и не вижу того, что хочу найти.

– Думаешь, я вижу? Любовь – величайший обман, тебе ли не знать? Посмотри на Вильяма и свою сестрицу – ведь они тебя любили? А ваши родители – после шестнадцати лет совместной жизни мать уходит к другому. Он что, моложе, богаче или больше возбуждает?

– Моя мать все еще любит отца. – Теперь Джессика была бесконечно благодарна матери за тот разговор. – Она не переставала его любить; мама так любила его, что не могла делиться.

– Делиться? – Он напрягся, но лицо оставалось бесстрастным. – Что ты имеешь в виду?

– Мой отец из тех, кто весь отдается работе, ни для чего другого у него не остается времени. Мать не смогла с этим смириться.

– Это она так сказала? – насмешливо протянул Кольт.

Она медленно встала, задвинула стул и посмотрела на него долгим, ровным взглядом.

– Я хотела бы уйти домой.

– Ты хочешь гарантий. – Он не шевелился. – Может, квартиру? Счет в банке? Подписанный контракт? Назови, и все будет твое.

– Я не верю, что вы это сказали, – с внезапным отвращением бросила она, и он встал так резко, что опрокинул стул, но оба этого не заметили, глядя друг на друга, как два гладиатора – перед боем.

– Черт возьми, Джессика, чего тебе от меня надо? – прорычал он, покраснев от гнева. – Я могу понять, что после неустроенного детства ты хочешь иметь дом, и я готов его тебе дать. Желание естественное, тем более для женщины…

– Не надо меня опекать, Кольт. – Все вышло гораздо больнее, чем она ожидала. Чего она хочет от него? Всего. Ей нужны привязанность, любовь, брак, дети. – Я ничего не хочу от тебя, Кольт, я уже говорила.

– Врешь!

– Неужели великий Кольт Айронс не может поверить, что ему дали от ворот поворот? – с горечью сказала Джессика, преодолевая желание кинуться ему на шею, отдаться ему, быть с ним…

– Вот, значит, каким ты меня представляешь? Человеком, у которого мозги не в голове, а гораздо ниже? Несмотря на то, что я сказал?