Уэйн Гретцки. 99. Автобиография

Бобби Кларк, генеральный менеджер «Филадельфии», стал новым парнем в руководстве командой и подобно тому, как Глен Саттер выстраивал свои команды для участия в Кубке Канады на основе «Ойлерз», строил свою олимпийскую команду на основе «Флайерз»: Эрика Линдроса, Рода Бриндамора и Эрика Дежардена.

Мы все встретились в Ванкувере, а затем как команда отправились чартерным рейсом в Японию. Помните верхнюю часть «Боинга-747»? Именно там сидели все тренеры и менеджеры. Игроки к ним приходили по одному, и там им объясняли правила, роли и обязанности. Мы с помощником тренера Уэйном Кэшменом были друзьями, поэтому он сообщил мне, что я немного поучаствую в игре в большинстве и, вероятно, поиграю в четвертом звене. Он спросил, доволен ли я этим. Я ответил: «Да, я так был воспитан. Вы зарабатываете время на льду. Если я буду играть хорошо, не сомневаюсь, что попаду на лед, поэтому я насчет этого не беспокоюсь».

В средствах массовой информации и за кулисами было много разговоров о том, что к хоккеистам будет особое отношение – мы будем вести себя надменно в Олимпийской деревне и лишим остальных спортсменов должного внимания. Этого не произошло. Мне не хочется, чтобы это звучало эгоистично, но наша команда фактически помогла сплотить всех канадских спортсменов. В общей комнате канадской команды мы могли смотреть репортажи канала «Си-Би-Си», которые вели Рон Маклин и Брайан Уильямс. Мы обсуждали планы совместного отдыха с другими спортсменами: «Хорошо, в какое время мы встречаемся в общей комнате? Что мы будем смотреть сегодня вечером? Кто играет в настольный теннис?» Когда в общую комнату пришел после завоевания золотой медали в гигантском слаломе сноубордист Росс Ребальятти, Брендан Шэнахен был первым, кто вскочил и пожал ему руку. Это был такой классный момент – его победа была нашей победой. Мы стали для Канады одной большой командой.

Ребятам из НХЛ понравилось все, что предлагалось в Олимпийской деревне. Это возвращало нас к нашим корням, когда нам было двенадцать, тринадцать или четырнадцать лет и мы жили с семьями на хоккейных турнирах. Игроки были очень довольны. Мне нравилось, что мы были расселены по трое или четверо. Я жил вместе с Мартином Бродером, Робом Бриндамором и Стивом Айзерманом. Думаю, что, поскольку все мы находились вдали от друзей, семьи и средств массовой информации, это позволило нам полностью сосредоточиться на хоккее. У нас была одна комната с двумя кроватями и две комнаты, в которых было по одной кровати. Это, конечно, не было чем-то изысканным, но тем не менее все было отлично. Нам это очень понравилось. А так как вратари тренируются по другому графику, мы все сказали: «Знаешь, Марти, раз ты вратарь, будешь спать в комнате с одной кроватью». Тогда Бродер произнес: «Ничего, не беспокойтесь. Я не играю».

Мы были потрясены: «Как понять – ты не играешь?» Марти, возможно, был лучшим вратарем в мире в то время, и впоследствии он установил несколько рекордов, в том числе по количеству побед среди вратарей в НХЛ. У него были невероятные рефлексы, и он так хорошо управлялся с шайбой, что становился будто третьим защитником, когда другая команда забрасывала шайбу в зону его команды. НХЛ, в конечном счете, решила ввести «правило Бродера», которое позволяло вратарям действовать клюшкой лишь в пределах определенного ограниченного пространства. Любая команда хотела бы, чтобы ее ворота защищал Марти.

Но Марти спокойно отнесся к тому, что его оставили в запасе. «Во время беседы в самолете мне сказали, что я – третий вратарь, я не буду играть». Марти не сказал об этом ни слова, и он не жаловался. «Эй, послушайте, никому не говорите, – продолжал он. – Это пустяк, и я не хочу, чтобы из-за этого возникли какие-нибудь проблемы в раздевалке. Как есть, так и есть». Марти был настолько командным игроком и так профессионально ко всему относился, что все это даже казалось каким-то нереальным.

Турнир для нас складывался удачно. Мы ни разу не проиграли в групповом турнире и даже без особых проблем справились со сборной США, обыграв ее со счетом 4–1. В первых четырех матчах мы пропустили лишь четыре шайбы. Сборная Канады обычно начинает медленно, так как ребятам из разных команд нужно время, чтобы сыграться. Но мы с самого начала действовали прекрасно.

И в полуфинале у нас была отличная игра против чехов. Мы контролировали игру и перемещались по льду лучше, чем они. Они просто пытались выстоять, и им это удалось. Овертайм начался при ничейном счете 1–1.

Проблема заключалась в том, что мы не знали, что будет дальше.