UFO

Фу! Извините. И вот со мной это все начало происходить, я все это почувствовала, и я тоже довольно быстро как-то поняла причину этого всего. Вначале-то я, конечно, испугалась, мне было страшно, я думала мне плохо, я умираю, хотя мне было очень хорошо, но именно оттого, что мне было так хорошо, я и испугалась, мне ведь еще никогда так хорошо в жизни не было. И вот я в начале испугалась, а потом я вдруг как-то успокоилась или даже не успокоилась, а меня как будто успокоили. Я тоже это не могу объяснить, но мне как будто очень точно дали почувствовать себя в полной безопасности. Вот! Я вдруг почувствовала себя в полной безопасности. Я поняла, что я первый раз в жизни почувствовала себя в полной безопасности. Ну и я тогда поняла, что оказывается до этого всю свою жизнь я все время чувствовала какую-то опасность. Я это поняла. Понимаете, о чем я? Мы даже не знаем, но мы живем с постоянным ощущением опасности. И мы даже спим с этим ощущением. Мы просто не знаем об этом, потому что нам не с чем сравнивать. Но вот когда я вот так вот оказалась тогда в этом состоянии полной безопасности, то я поняла, что я всю жизнь существовала иначе. И даже сейчас. Я вот сейчас в состоянии опасности. Но самое интересное, что и дома, когда я одна, я тоже в этом состоянии, и даже во сне. Мы все время живем в состоянии опасности. И поэтому мы все время напряжены. И поэтому наркоманы так любят героин, наверное потому что под кайфом они оказываются в безопасности. Только проблема в том, что потом это состоянии проходит, а тело снова и снова просит его повторить. Потому что это такое, знаете, полное расслабление, при том, что ты не лежишь и ты можешь и ходить, и бегать, — и все что угодно делать, но ты в безопасности, ты расслаблен. И ты не под кайфом, и ум твой абсолютно трезвый. Даже, я бы сказала, невероятно трезвый. Мега-трезвый. Ну я не знаю, короче говоря, как это объяснить. Я когда смотрю на свою маму, ей 46 лет. Она психотерапевт. Она все время живет в состоянии опасности. Она другим помогает преодолевать это состояние, но сама постоянно в нем. Не знаю даже, как можно другим помочь расслабиться, если ты сам напряжен? А мы все очень сильно напряжены. Раньше я этого не замечала, а сейчас я стала это видеть. И я живу в состоянии опасности, и сейчас я в состоянии опасности, и вы сейчас в состоянии опасности, все люди все вокруг. Кто-то сильнее, кто-то меньше. Тот, кто сильнее находится в состоянии опасности, тот хватается за оружие и начинает убивать. Это он так защищается. Он же в опасности. И он эту опасность вокруг себя все увеличивает и увеличивает. И когда со мной произошла эта встреча, этот контакт, тогда я впервые в жизни расслабилась и все поняла. Но, правда, это состояние — оно потом быстро прошло. Уже к вечеру ничего от этого состояния не осталось. Но память о нем осталась. И стремление так жить осталось. И теперь я знаю, к чему мне нужно идти. Вот что со мной тогда произошло. Ой! Вернее, я вам самое интересное-то не рассказала! Там ведь со мной в кафе был этот парень, араб. И вот когда это произошло, и я через какое-то время оказалась в безопасности, то тогда я вспомнила про этого парня, мне было интересно, это только я все это вижу или кто-то еще? Это только со мной происходит или еще с кем-то? И вот я обернулась, увидела этого парня и сразу же поняла, что он там же, где и я. Что он тоже все это видит и что у него тоже контакт. И это меня сразу укрепило в том, что это никакой не глюк. Хотя я и так понимала, что это не глюк. Потому что это ни с чем не спутаешь. Это же был самый настоящий контакт. А потом я посмотрела, может, еще кто-то это видит? Может, официант? Но официанта как раз не было. Он где-то там сидел во дворике наверное. Мы же кроме сока и кофе ничего не заказываем, а сидим при этом часа по два, так что он и ушел. И все пропустил. Потому что потом, когда официант пришел, то все это закончилось. Да. Что я хотела рассказать-то? Я забыла. Ах, да! Вот что, про этого парня. Я смотрю на него, а он на меня. И мы оба понимаем, что мы все понимаем, короче. И тогда я ему вдруг говорю: «Ты ведь это все видишь, да? С тобой это тоже, да?». Я не знаю, почему я это сказала, я знала, что он все видит, но мне хотелось какого-то еще подтверждения, что ли. И вот я его спросила, а он смотрит на меня, и вдруг я вижу, что у него слезы бегут по щекам. И он мне так говорит: «Мне это нельзя». Я спрашиваю: «Почему, почему нельзя?». А он говорит: «Я мусульманин, мне это нельзя». И плачет. Я говорю: «Да перестань, ты же в безопасности». И он смотрит на меня и говорит: «Да». И плачет. И это был такой момент в моей жизни! Это то, ради чего и нужно жить. Я вдруг поняла, что вот он мужчина, вот я женщина, мы люди, мы живем на этой планете. Мы живем в этом космосе. Мы друзья. Он мусульманин, я атеистка, но мы оба в полной безопасности. Но он, видимо, думал совсем по-другому, не так, как я. Не знаю, где он сейчас и что с ним. Я после этого его уже больше никогда не видела. Хотя я теперь постоянно хожу в это кафе, потому что я на йогу теперь стала ходить три раза в неделю, но его так больше и не видела. Наверное он не хочет со мной встречаться и поэтому не приходит в это кафе, а может, он просто уехал, я не знаю. Фу! Мне нужно немного передохнуть, извините.