Угадай кто

Теперь правый карман. Ага, здесь бумажник. Он вынул его, заглянул внутрь. Обычные карточки: проездной билет, банковская карта, дисконтная карточка книжного магазина. Ничего такого, чего бы он уже не знал. Доктор Саймон Уинтер, шестьдесят пять лет.

Шеппард положил бумажник обратно, подумал немного, пытаясь о чем-то вспомнить, ему казалось, он что-то понял не до конца. Не сознавая, что делает, двумя пальцами ухватил левый край пиджака, приподнял. Внутренний карман. Свободной рукой залез в него, чтобы отыскать нечто важное.

И вытащил небольшую карманную записную книжку. Прошло столько лет, а она все еще хранится у него в том же самом месте. Во время сеансов Уинтер частенько вынимал эту книжку из внутреннего кармана, что-то быстро записывал и снова совал на место. Эта странность восхищала и одновременно огорчала Шеппарда в равной мере: почему бы, думал он, Уинтеру не достать ее и больше не прятать, если каждые несколько минут он что-то в нее записывает?

Записная книжка не очень пострадала от крови, хотя была уже старая и изрядно потрепанная. Недолго думая, он открыл ее и стал бегло просматривать, надеясь найти свежие записи. Но нет, там были только давно выцветшие, которым, судя по всему, уже несколько лет. Он пробежал глазами заметки, касающиеся различных пациентов, и наконец наткнулся на свое имя.

Морган Шеппард. Погодите, что такое? С Саймоном Уинтером он не виделся много лет, но сейчас у него в пиджаке лежала записная книжка с заметками, которые он делал во время их сеансов. Этой книжке очень много лет.

Шеппард заглянул в записи, и у него возникло чувство, будто он вторгается в чужую жизнь. Там стояла дата: 06/06/1997. Дальше шли некоторые подробности их беседы. На первый взгляд казалось, что Уинтер записывал обычные, ничем не примечательные вещи: писал о настроении Шеппарда, кое-что о его характере, приводил некоторые его высказывания. Но кое-какие слова, рассеянные по странице, были выделены более сильным нажимом ручки. «Агрессивный. Мутный. Ага – новый душераздирающий ад…»

Казалось, слова эти выделены случайно, без всякой цели. Зачем, например, он подчеркнул слова «Новый душераздирающий ад…», а остальные, поясняющие собственно, что речь о кошмарном сне, не выделил никак. Шеппард задавал вопросы, которые касались далекого прошлого, ведь с тех пор прошел не один десяток лет. Но самое главное, почему эта записная книжка оказалась при нем сейчас? Еще один намек от человека в лошадиной маске? Это он подложил книжку? И вообще, разве можно верить всему, что происходит в этом гостиничном номере? Тут ничему доверять нельзя!

Шеппард сунул записную книжку себе в карман. Пока мертвый психотерапевт смотрит на него, ясно мыслить он не в состоянии. Впрочем, Уинтер был для него не только психотерапевтом, он был и другом Шеппарда. Да, другом, как раз тогда, когда Шеппард не мог доверять никому, даже родителям. Поминал ли Уинтер его добрым словом? Или все, что случилось, помутило его сознание? Ведь, в конце концов, Шеппард принимал его помощь как должное. Он со всеми так себя вел. И непохоже было, что Уинтер страдал от этого – по крайней мере, не подавал виду.

– Прости, – проговорил Шеппард, задыхаясь от новой волны слез.

15

Шеппард вывалился из ванной комнаты, потерял равновесие и чуть не упал на шкаф. Перед глазами все еще маячил лежащий в ванне Саймон Уинтер – словно негатив фотографии, навсегда запечатлевшийся в памяти.

Шеппард. Значит, в основе этой головоломки лежит его, Шеппарда, жизнь. Сейчас в голове мелькали лишь невероятно сложные вопросы и совершенно невероятные на них ответы. Уинтер, кровь, солнечные лучи, Лондон, Париж, наручники, очки, маска с лошадиной мордой – все это безо всякого смысла вертелось в голове. Совершенная каша. А у него в распоряжении лишь три часа, чтобы привести все это в порядок… впрочем, нет, уже меньше.

Шеппард припомнил кое-что из сказанного ему француженкой в красной комнате. Она говорила, что он хороший человек, и говорила от души.

Хороший человек. Но она же совсем его не знала, нисколечко.

Неужели тоже участвовала в игре? Не перед ней ли была поставлена задача завлечь его в ту комнату? Его чувства к ней были искренними – насколько он был в эти дни способен на искренность. Но вот она – не морочила ли ему голову? Он вел себя так, что ей это ничего не стоило, он повелся и во всем верил ей как дурак.

Шеппард прикрыл дверь в ванную, словно не хотел, чтобы весь этот ужас вышел наружу. Но увы, было поздно. Шеппард поднял голову и увидел, что ужас успел поразить всех, – в комнате он застал побледневших, упавших духом людей.

Констанция сидела на стуле перед столом, вцепившись в Библию, словно от этой книги зависела ее жизнь, Та, что в наушниках, все еще пряталась под столом, Райан и Алан стояли у окна и о чем-то вполголоса толковали, и только Мэнди смотрела на него во все глаза, словно только и ждала, когда он выйдет.

– Ну что, видели его?

Кто-то из этой комнаты убил Саймона Уинтера. Убийца совсем рядом.

– Да, – отозвался Шеппард хриплым голосом, – видел.